Международная конференция "Попечение Церкви о душевнобольных: религиозный мистический опыт и психическое здоровье"

7-8 ноября 2019 года в Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата состоялась международная конференция "Попечение Церкви о душевнобольных: религиозный мистический опыт и психическое здоровье". Конференция была организована по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Ее соорганизаторами выступили Комиссия по церковному просвещению и диаконии Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви, ОВЦС МП, Воронежская митрополия и Научный центр психического здоровья (НЦПЗ) Российской академии наук (РАН). Конференция была организована при поддержке международного фонда "Помощь Церкви в нужде". В конференции приняли участие представители разных христианских конфессий из Испании, Италии, Нидерландов, США и России - священнослужители Русской Православной Церкви, имеющие опыт окормления душевнобольных, преподаватели и студенты богословских факультетов и духовных школ, сотрудники Научного центра психического здоровья РАН, богословы и эксперты.

Работу конференции возглавил митрополит Воронежский и Лискинский Сергий, руководитель рабочей группы по разработке проблематики "Пастырское попечение о душевнобольных" профильной комиссии Межсоборного присутствия.

В своем вступительном докладе митрополит Сергий отметил существующую в современной психиатрии печальную тенденцию игнорирования религиозной жизни пациентов и сведения переживаемых ими мистических феноменов только к проявлениям психических недугов. Для различения между психопатологическими и мистическими явлениями необходимо сотрудничество психиатра и священника, "нужно чтобы врач был открыт на духовную жизнь, а пастырь имел бы достаточно знаний в области психопатологии". В этом сотрудничестве для психиатра важно иметь представления о религиозных ценностях и вере пациента, чтобы отличить душевное расстройство от проявлений духовного, религиозного измерения человеческой жизни. "Врач и священник должны понимать, что никакой душевный феномен или психиатрический симптом не может быть вырван из контекста устоявшихся отношений человека со своими ближними, с родственниками, с Церковью и, наконец, с Богом".

Митрополит Сергий признал, что существует трудность в различении религиозных мистических феноменов, проявлений бесоодержимости и психических заболеваний. Кроме того, недостаточно изучена возможность мистических событий в жизни психически больных пациентов и возможность отличить мистические явления от патологической религиозности при душевных расстройствах. Нуждается в обсуждении также вопрос "о возможности существования психических болезней у святых людей или у монашествующих, особенно в последние годы их жизни", отметил докладчик, добавив при этом, что "психические заболевания могут быть промыслительным средством, которым человек приходит к Богу, а психические болезни могут быть путем, ведущим ко спасению". Таким образом, модератор конференции очертил круг вопросов, на которые следует обратить внимание как пастырям, так и специалистам-психиатрам.

Председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон прислал участникам форума свое приветствие, в котором особо отметил: "Психика таит в себе много загадочного и непознанного, поэтому человеческих средств далеко не всегда достаточно для эффективного лечения психических расстройств. В содействии человеку на пути стяжания мира Христова и видится задача христианской пастырской психиатрии, которая призвана открыть душу больного целительной силе Творца, Его благодати, подаваемой в Таинствах Церкви".

Петр Викторович Гуменюк, руководитель русского отдела международного благотворительного фонда "Помощь Церкви в нужде" обратился к участникам конференции с приветствием.

Он напомнил об исторической встрече Папы Римского Франциска и Патриарха Московского и всея Руси Кирилла в 2016 году в Гаване, во исполнение рекомендаций которой была создана православно-католическая рабочая комиссия, поддерживающая инициативы в двух направлениях: солидарность с гонимыми христианами на Ближнем Востоке, прежде всего в Сирии; и продвижение общехристианских ценностей. Эта комиссия, которую курируют председатель ОВЦС митрополит Волоколамский Иларион, глава католической архиепархии Божией Матери в Москве архиепископ Павел Пецци и исполнительный президент фонда "Помощь Церкви в нужде" д-р Томас Хайне-Гельдерн, является соорганизатором конференции. Как отметил П.В.Гуменюк, цель комиссии - укрепление живого диалога между христианами Востока и Запада по темам, которые волнуют людей независимо от их конфессиональной принадлежности. В числе таких тем, которым комиссия уже уделяла внимание, устраивая международные встречи, - проблема алкогольной зависимости и ее преодоления, защита жизни, материнства и детства, вопросы жизни, смерти и эвтаназии и другие. Материалы этих встреч могут быть широко использованы, в том числе - в структурах богословского образования, в духовных школах обеих конфессий. Важны и личные контакты, которые возникают в процессе совместной работы. "Возможно, это поможет нам дать ответ на те вызовы, перед которыми мы все стоим", - сказал представитель фонда "Помощь Церкви в нужде".

Первое заседание конференции было посвящено теме "Библейские и святоотеческие мистические традиции в Православии, Католицизме и Протестантизме".

Габино Урибарри Бильбао, доктор богословия, профессор папского университета Комильяс (Мадрид, Испания), член Международной богословской комиссии Святого Престола выступил с докладом "Был ли Иисус мистиком?". Он отметил, что мистик - это человек, живущий в общении с Богом, тот, чьей жизни коснулись Тайны Божии. С опорой на евангельские тексты, д-р Урибарри Бильбао напомнил присутствующим, что Христос был прежде всего "Мужем молитвы", а молитва есть первый и наилучший способ установить близость с Богом. Вся жизнь Христа - это образец сыновнего отношения - повиновения воле Отца и тем самым залог того, что Сын будет услышан и поддержан: Он все время находится в диалоге с Отцом. Мистицизм Христа - жертвенный; не отвергая грешников, Иисус готов служить ближним. В итоге все это приводит Его к акту предельного повиновения - крестной жертве, в связи с чем доктор Урибарри Бильбао назвал мистицизм Христа пасхальным. Тем, кто живет по заповедям Спасителя, мистика Христа дарует здоровье и мир, она помогает нам приблизиться к Богу в нашей повседневной жизни. Христос - новый Адам - показывает нам, как мы должны жить и преодолевать зло - вместе с Богом, сказал в заключение испанский богослов.

Протоиерей Алексий Бабурин, клирик больничного храма в честь иконы Божией Матери Целительница при НЦПЗ РАН представил доклад на тему ""Трезвое опьянение" как антипод пьянственной страсти". Опираясь на учение святых отцов, он трактует оксюморон "трезвое опьянение" как "благодатное насыщение любовью Божией", сравнивая его с разрушительным эффектом алкогольного опьянения.

"Отец современной психологии" Уильям Джеймс (1842-1910) разделял религиозные и мистические состояния, считая первые более высокими, так как именно в них происходит слияние с Божеством. Между тем алкогольное опьянение Джеймс связывал с возбуждением мистических свойств человеческой природы. "Трагической тайной жизни" психолог называл то, что алкогольное опьянение на мгновение дает человеку ощутить проблеск высшего бытия, но этот "прорыв к истине" тут же и неизбежно оплачивается самыми низменными проявлениями.

Душепопечители, окормляющие душевнобольных, знают, что многие из них страдают одновременно и аддиктивными расстройствами - пристрастием к алкоголю, наркотикам.

Но, как говорил святитель Иоанн Златоуст, "Можно и не пивши вина быть пьяным, равно можно пить вино и быть трезвым" - можно находиться в состоянии духовного трезвого опьянения. Отец Алексий сделал экскурс в историю философии и богословия, показав, как употребляли оксюморон "трезвое опьянение" эллинисты, Филон Александрийский, Киприан Карфагенский, святитель Амвросий Медиоланский, преподобные Исаак Сирин, Симеон Новый Богослов и др. "Боговдохновенные души в описаниях святых отцов испытывают неизреченную радость, восторг, усладу, ликование, исступление, изумление, самозабвенный экстаз, разумное и трезвое опьянение, когда пребывают в созерцании Единого, в благоговейном молитвенном единении с Богом, находятся в евхаристическом общении со Христом, упиваются Словом Божиим, - сказал докладчик. - … и это не самовозбуждение, а Дар Святого Духа".

И алкогольное опьянение, и упоение любовью к Богу вызывают эйфорию, помогают отвлечься от житейских попечений, дают ощущение преодоления собственных границ. Разница в том, что опьянение от пристрастий приводит к расстройству здоровья и личности и в итоге порабощает человека, тогда как духовное опьянение, наоборот, просветляет ум, делает человека трезвым, целомудренным, ответственным, освобождает от печали и чувства вины, одухотворяет и вселяет надежду на спасение.

Франсиско Хавьер Санчо Фермин, доктор богословия, профессор богословия Терезианского университета в Риме, директор Международного центра "Университет мистики" во имя свв.Терезы и Хуана Авильских (Авила, Испания) посвятил свой доклад мистике самых известных испанских святых кармелитов. В докладе на тему "Мистика Терезы Авильской и Сан Хуана де ла Крус как путь к внутреннему исцелению" он познакомил присутствующих с жизнеописанием испанских подвижников, профессор Фермин обратил внимание на то, что каждый из них в один из периодов своей жизни оказывался в очень тяжелых условия - для Терезы это была болезнь на грани смерти, Хуан же много месяцев провел в тюремном заключении. И оба преодолели физические страдания, унижения, лишенность духовной поддержки - посредством внутреннего преображения, "нового рождения" и понимания себя. Однако это не был какой-то чудесный мистический путь. Это был естественный путь познания себя как образа Божия, принятия реальности собственного бытия, открытия своей ценности и открытия Бога - как любящего Отца. Одним из достигнутых результатов было и исцеление - обретение здоровья, как физического, так и психического. А очевидными симптомами того, что человек следует правильным путем духовного развития являются, как отметил доктор Фермин, возрастание эмпатии, любви к ближнему, желания служить ему, вместе с которыми возрастает и смирение, принятие своей недостаточности в свете Божественной любви.

Максим Глебович Калинин, старший преподаватель кафедры библеистики Московской духовной академии, куратор магистерской программы "Христианские источники" в Общецерковной аспирантуре и докторантуре им. свв. равноапостольных Кирилла и Мефодия в докладе рассмотрел мистический опыт в христианской сирийской традиции VII-IX вв., который, по его словам, не имеет аналога в восточном христианстве. Понятие "сирийская" в контексте доклада охватывает территорию так называемой "внешней Сирии" - современный Ирак, Западный Иран, Кавказ, Юго-Восточную Турцию - ту, на которой долгое время использовали диалект арамейского языка, называемый классическим сирийским.

Определив в качестве цели "созерцание безвидного света", представители восточносирийской мистической традиции детально описали этапы внутренних изменений на этом пути. Свою практику они называли таггурта (арам. "торговля"), и для описания мистического опыта использовали три модели, создающие своеобразную "систему координат", на которой размещаются различные "состояния" - шухлапе (букв. "перемена"). Первая модель описывает три степени мистического опыта: чистоты, что соответствует телесности, ясности (душевная степень) и "выше ясности" (степень духовная). Вторая модель, восходящая к Евагрию Понтийскому, - пять созерцаний: созерцание телесных, бестелесных (ангелов), Суда, Промысла и Святой Троицы, или света Христова. Видение этого "безвидного" света "без формы и подобия" есть высшая форма мистического опыта.

Для сирийских мистических авторов пространство мистического опыта - это сердце человека. Мистики настаивают на том, что описываемые ими состояния происходят в сердце, а в самой его глубине находится цель мистического опыта - Бог. Таким образом, мистическое восхождение оказывается погружением вглубь сознания, и свет Христов сияет "внутри ума". Далее М.Г.Калинин описал три этапа мистического погружения, как они представлены в традиции таггурты. Первый этап погружения - "степень чистоты" - связан с концентрацией внимания в молитве, чтении Библии и созерцании природы. Задача этого этапа - полное прекращение "потока мыслей".

Второй этап - достижение "ясности" - естественного состояния, в котором человек задуман Богом; переход к нему сопровождается интенсивным переживанием радости, вызывающим слезы; различия между физическим и психическим перестают восприниматься.

Третий этап связывается с созерцанием "безвидного" света Христова. Это переживание охватывает ум и тело - мистик временно утрачивает собственную субъектность, переставая осознавать самого себя. Преподобный Исаак Сирин подчеркивал, что человек не может пребывать в таком состоянии постоянно.

В ходе обсуждения доклада была высказана мысль о параллелях восточносирийской мистики VIII столетия и исихастских "паламитских" споров XIV века о Фаворском свете.

Фернандо Родригес Гаррапучо, доктор богословия, профессор богословского факультета и директор Центра восточных и экуменических исследований Иоанна XXIII Папского университета Саламанки, главный редактор журнала "Экуменический диалог" (Саламанка, Испания) выступил с докладом "Христианский мистицизм в межхристианском диалоге", который был посвящен раскрытию понимания мистики и святости как важнейшего измерения современной церковной жизни, нацеленной на духовное единство христиан. Пояснив понятие "духовный экуменизм", он говорил о мистической природе христианского единства, которое есть не плод человеческих усилий, а дар Бога и "высшая потребность веры". Докладчик привел яркие примеры того, как экуменическая духовность культивируется в монашеской жизни в разных конфессиях, и подчеркнул, что все христиане, не только монахи, могут и должны молиться о единстве во всех жизненных обстоятельствах.

Он напомнил положение II Ватиканского собора (1962-65 гг.): "Священное намерение примирить всех христиан в единстве единой и единственной Церкви Христовой превосходит человеческие силы и способности". Эта человеческая невозможность заставляет чающих примирения обращаться в молитве к благодати Самого Бога и возлагать надежду "на молитву Христа о Церкви, на любовь Отца к нам, и на силу Святого Духа… В тринитарном единстве Христова Церковь находит объяснение того, почему она все-таки является единой Церковью, несмотря на межконфессиональные различия". Докладчик привел мнение современного подвижника Матты Эль-Мескина (1919-2006) - монаха коптской Православной Церкви из монастыря святого Макария в Египте: когда мы говорим о единстве Церкви, на первом месте должна находиться духовная жизнь и вера; подлинно христианское единство можно создать лишь на уровне мистики и единства с Богом.

Выступление завершилось словами митрополита Евлогия (Георгиевского; † 1946): "…мне кажется, что святой Серафим Саровский и Святой Франциск Ассизский и другие великие святые уже осуществили единство Церкви в своей духовной жизни: эти святые, граждане единой Вселенской Церкви, уже преодолели в небесных сферах конфессиональные разногласия; и с высоты своей святости они разрушили разделяющие нас стены…".

Второе заседание конференции - "Психические заболевания и истинный мистический опыт" - открылось докладом на тему "Религиозная вера и религиозный бред", который представили Григорий Иванович Копейко, кандидат медицинских наук, заместителя директора по научной работе НЦПЗ РАН и аспирант НЦПЗ И.С. Самсонов.

Г.И. Копейко привел в качестве примера несколько реальных историй пациентов НЦПЗ, которые демонстрировали трансформацию у душевнобольного человека сверхценных идей в бред, приводящий к асоциальному поведению и прямому преступлению, или к крайне тяжелому параноидальному расстройству. Так, пациент, считавший себя глубоко верующим, исправно посещавший богослужения, начал слышать "голос Божий", говорящий о его исключительности и особой миссии, затем к этому присоединились "видения" "Христа"; в результате же, случайно узнав о библейской истории Авраама и Исаака, молодой человек убил свою дочь, будучи уверенным, что через три дня она воскреснет. Родственники и знакомые больных обычно весьма долго не распознают начавшиеся патологические отклонения, - часто в силу того, что религиозный бред не определяется складом личности, а сверхценные идеи трансформируются в сложные псевдорелигиозные концепции.

Религиозной психопатологией научная психиатрия заинтересовалась во второй половине XIX века. В ХХ столетии, в 1927 году, появилась работа Курта Шнайдера (1887-1967) "К введению в религиозную психопатологию". Ныне в исследованиях современных психиатров успешно делаются попытки выработать критерии отличения веры от патологической религиозности.

Копейко Г.И. представил краткий перечень основных отличий нормального поведения здорового верующего человека от поведения того, кто страдает болезненными нарушениями психики. Верующий с нормальным сознанием ориентируется на соборное мнение Церкви, поддерживает тесный контакт со своим приходом и духовником, имеет доверие к церковной иерархии, для него не составляет труда соблюдать церковные каноны, и в то же время вера его имеет живой и динамичный характер, его личность соответствует социальной норме и продолжает развитие. Человек с религиозной психопатологией зачастую создает собственные псевдорелигиозные концепции, у него нарушены отношения с церковной общиной и священством, он негативно настроен к традиционным институтам Церкви, в его поведении как верующего нарастает ригидность, могут совершаться асоциальные поступки, становятся заметны личностные дефекты.

Докладчик привел некоторые статистические данные на основании исследований, проводимых в НЦПЗ. Так, при обследовании 2523 пациентов стационара (2015 год) выяснилось, что примерно одна треть больных с бредовыми расстройствами страдала бредовыми расстройствами религиозного содержания, из которых 10% имели поведение отчетливо асоциального характера.

Доктор Цезаре Мария Корнаджа, психиатр, доцент Медицинского факультета Государственного Миланского университета-Бикокка в докладе "Психиатрическая поддержка в различении призвания и в кризисных ситуациях монашествующих и священнослужителей" отметил, что врач-психиатр призван заботиться о человеке в целом и, следовательно, принимать всё, что относится к духовной сфере личности пациента. При этом он должен осознавать, что затрагивает сферу отношений человека с Богом.

Верующий психиатр обладает более широкими возможностями оказать помощь своему подопечному. Так, например, встретившись с человеком, страдающим от "замкнутости в настоящем", не видящим перспективы существования, врач может лечить его от депрессии, но может распознать в его состоянии и духовную проблему, так как "только уверенность в наших отношениях с Богом заставляет нас расширить наш взгляд в будущее".

Сегодняшнее общество в своей попытке изгнать Бога приходит к "путанице в отношении будущего", что, в свою очередь, приводит к "патологии желания" - неспособности желать, за которой следует подмена желания влечениями. Между тем человек рождается и формируется как желающий субъект, поэтому желание является фундаментальным компонентом здорового эго, а также незаменимым ресурсом для его человеческого и духовного пути. Эти установки оказываются весьма существенными в момент принятия решения, например, о браке или священническом, монашеском призвании.

Доктор Корнаджа также привел пример человека, замкнутого на прошлом - на детских психотравмах. С точки зрения врача, ему нужно помогать с применением длительной психотерапии. Но с духовных позиций можно сказать, что этот человек "не встретил или не хотел встретить жизненный опыт и что он предпочитает оставаться привязанным к привычке постоянно (и нарциссически) повторять свои злоключения, чтобы не столкнуться с жизнью, исключая возможность красоты (читай: Бога) для себя".

Далее выступающий обозначил два ключевых понятия - желание и свобода. Под "свободой" он понимает способность человека стоять перед реальностью, зная при этом, как выстроить все свои глубинные потребности, импульсы, эмоции… Именно из такой свободы рождается "желание", как выражение соответствия между внутренними потребностями человека и окружающей его действительностью. Врач может попытаться научить пациента взаимодействовать с внешним и с внутренним миром. Но он должен рассмотреть, где находится желание пациента, и свободно ли это желание выражать себя. Психологическое пространство свободы и желания должно быть защищено, прежде всего, осознанностью. И на этой основе человек должен делать выбор, собираясь посвятить себя священническому или монашескому служению. Прежде чем жениться или выбрать монастырь, человек должен "ослабить узы своего прошлого", "простить" родителей, освободиться от прошлых разочарований, страхов - это чисто психическая способность, которую нужно развить. В противном случае, делая выбор, он может, например, подпасть под влияние какой-нибудь харизматичной личности, которая даст ему ощущение свободы, но лишь на короткое время, после чего очарование уйдет, вновь возникнут все неразрешенные проблемы, и окажется, что выбор был сделан ошибочно.

Доктор Корнаджа привел пример из своей практики консультирования монашествующих: после двух лет пребывания в монастыре монахиня начала испытывать приступы тревоги, появились симптомы клаустрофобии, всё завершилось истерическим кризисом. Поначалу это было воспринято окружающими как непослушание, однако, впоследствии человек был вынужден покинуть обитель.

На вопрос, часто ли ему приходится проводить подобные "освидетельствования", итальянский врач ответил, что такие случаи нередки, и обычно это касается периода послушничества. Иногда диагноз бывает очевиден и говорит о патологии. В то же время доктор Корнаджа признался, что не любит оказываться в подобных ситуациях, потому что не чувствует за собой права определять призвание человека: ведь Господь может призывать и не очень здорового человека. Если речь не идет о тяжелой патологии, возможно, отклонения в психическом здоровье человека совместимы с пребыванием в обители.

Следующий доклад "Истинные религиозные видения и онейроидные состояния" представили Екатерина Владимировна Гедевани, к.м.н., старший научный сотрудник НЦПЗ РАН и Анна Григорьевна Алексеева, к.м.н., ассистент кафедры психиатрии Российской медицинской академии непрерывного профессионального образования. В докладе были обстоятельно рассмотрены признаки онейроидных (психопатологических) нарушений сознания, характеризующихся отрешенностью от действительности, искаженным восприятием окружающего, фантастическими сновидными переживаниями, дезориентировкой в месте, времени и собственной личности, различной степенью расстройств памяти (амнезией) и кататоническими расстройствами.

Докладчицы изложили историю изучения проблемы и отметили особенность содержания онейроидных переживаний, большинство которых связано с религиозной тематикой (44%): переживания собственной гибели или конца света; погружения в "черное" пространство; устрашающие видения ада, бесов и пр. Экспансивные религиозные онейроидные состояния связаны с переживаниями попадания в рай, видения рая, Бога и ангелов и пр. В оценке подобных видений нужно проявлять крайнюю осмотрительность и рассудительность, отличая истинно религиозный опыт от болезненных проявлений.

Ева Аувеханд, богослов и больничный капеллан в клинике Психиатрическая Помощь (Альтрехт, Нидерланды) в докладе "Биполярные расстройства и религиозный опыт" описала проявления данного заболевания и его разновидности, представив также широкий спектр научных мнений по поводу тех или иных особенностей биполярных расстройств и объяснив некоторые модели религиозных и духовных переживаний у пациентов с биполярным расстройством. Вопрос о том, можно ли провести четкое различие между патологической и "нормальной" религиозностью, является предметом обсуждения в литературе. Докладчица подчеркнула, что ее исследований проводились в Нидерландах - весьма секуляризированной стране, где около двух третей населения не соотносят себя с какой-либо религией.

Протоиерей Владимир Шмалий, доцент Национального исследовательского ядерного университета "МИФИ" и Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. равноапостольных Кирилла и Мефодия выступил с докладом "Религиозный/мистический опыт как богословская проблема". В качестве своей задачи он обозначил объяснение некоторых методологических подходов к богословию религиозного опыта. Он представил исторический обзор того, какое место занимало богословие в соотношении с философской и научной мыслью, начиная с XVII столетия - зари эпохи Просвещения, когда богословской мысли было отведено почетное положение в пространстве наук, и существовал баланс между метафизикой и эмпиризмом - Богу как Законодателю безусловно принадлежало первенство. Именно тогда появилось суждение о религиозном опыте. После Дэвида Юма (1711-1776) баланс сместился в сторону натурализма и эмпиризма, для религиозного познания была оставлена лишь сфера этического и эстетического. Далее появляется концепция Шлейермахера (1768-1834), который, не восстанавливая в правах метафизику, тем не менее, сохраняет за богословием легитимный научный статус - науки о религиозном опыте человека.

К концу XIX века "либеральная теология" Шлейермахера себя исчерпывает. В ХХ столетии были различные попытки уйти от натурализации религиозного опыта: "новая схоластика" в Католической Церкви, концепции Карла Барта (1886-1968), Мартина Хайдеггера (1889-1976) с его интересом к мистическому опыту. В новых богословских системах, так или иначе наследующих Хайдеггеру, религиозный опыт уже играет ключевую роль.

Изменился ракурс рассмотрения Бога: традиционно Бог рассматривался в научном богословии как "объект" (обращений, молитв, просьб и т. п.), теперь же возник вопрос: каковы условия того, чтобы Бог обратился к человеку?

Миновав ко второй половине ХХ столетия неблагоприятный для себя период бихевиоризма (сводящего психические явления к физиологическим реакциям организма), ныне религиозный опыт легитимизирован в научном плане, он стал, как выразился отец Владимир, "вполне респектабельным" компонентом исследований в самых разных областях - от нейрофизиологии до философии. Религиозная тематика присутствует в академической науке. Возникла даже проблема "со знаком минус": как богословам не пойти на поводу у условий, навязываемых извне: например, не поддаться логике обоснований, существующей в естественных науках.

Перейдя от истории к внутренним аспектам проблемы, докладчик обратил особое внимание на соблюдение баланса теории и религиозной практики. Необходимо осознавать и доносить до научного сообщества верное понимание того, чтo является предметом теологии: предметом является Бог, как Он явлен нам верой Церкви. Сама вера Церкви, 2000-летний опыт становятся важным элементом христианского богословия.

Нужен также баланс коллективного и индивидуального, когда личная молитва поддерживает молитву литургическую, общинную. Каждый христианин должен постигать в своем личном опыте то, что накоплено опытом Церкви на протяжении ее истории. Прот. Владимир отметил также баланс харизматического (авторитета личности) и иерархического (авторитета священноначалия) как весьма актуальную проблему в сегодняшней практике Православной Церкви.

Второй день работы конференции открыло заседание на тему "Мистические события в религиозной жизни и душевное здоровье".

Василий Глебович Каледа, д.м.н., заместитель директора НЦПЗ РАН, главный научный сотрудник отдела по изучению эндогенных психозов и аффективных состояний, профессор кафедры практического богословия ПСТГУ в своем выступлении "Религиозный опыт и психическое здоровье в работах российских психиатров" отметил, что проблемы, связанные с душевной сферой, имеют биологическую, социальную и духовную природу; поэтому специалисты - богословы, психиатры и психологи - должны научиться смотреть на психическое расстройство целостно.

Выступающий сделал краткий экскурс в историю отечественной психиатрии, показав, что с XI до XVIII века помощь людям с душевными расстройствами оказывали в монастыре. В Изборнике Святослава 1073 года можно встретить первую классификацию больных с душевными расстройствами. Уже тогда недуги плотские были разделены с недугами душевными, а причиной вторых было названо повреждение мозга.

В 1551 году на Стоглавом Соборе, где собрались представители высшей власти государства и священноначалие Церкви, было принято решение "одержимых бесом и лишенных разума" помещать в монастыри, "дабы не быть помехой для здоровых и получать вразумление и приведение в истину". К этому времени лечение в монастырях уже имело большую традицию, однако, монастырское начальство не всегда благосклонно относилось к тому, что душевнобольные жили в монашеских обителях, отвлекая насельников от их основного призвания.

Петр I издал указ не посылать "сумасбродных" в монастыри, а построить для них госпитали. Указ, правда, был отменен, но в 1762 году Петр III снова приказал "безумных не в монастыри определять, но построить на то нарочитый дом".

Первое психиатрическое отделение на 25 коек появилось в Екатерининской больнице Москвы в 1764 году, а первая психиатрическая больница была открыта лишь в 1808 году. Это событие положило конец "монастырскому периоду" отечественной психиатрии, но до этого времени попечением о душевнобольных в Российском государстве занималась Церковь.

Первый учебник по психиатрии был издан в 1834 году в Петербурге П.А. Будковским. В нем автор, сын священника, писал, что органами души являются нервы и мозг, выделял сферу духа как "мыслящее и распознающее начало души, с помощью которой мы исследуем и узнаем истину, Вселенную и собственное наше естество". Он также писал, что "свободная и нравственная воля и молитва могут весьма споспешествовать исцелению", если человек страдает нетяжелой формой психического заболевания. "Мы можем быть смело уверены, что молитва принадлежит к самым сильнейшим укрепляющим средствам психической жизни", - отмечал он.

В своем выступлении В.Г. Каледа также рассказал об авторах, описывавших различные проявления душевных расстройств у больных с религиозным мировоззрением. Примечательно, что специалисты ХIX-ХХ веков полагали, что религиозность в той или иной степени свойственна каждому человеку, а вот отсутствие нравственного чувства считалось патологией. Василий Глебович перечислил труды российских психиатров, в которых были описаны кликушество, религиозный фанатизм, мегаломания и др., охарактеризовал различные проявления патологической религиозности.

В ХХ веке научной литературы, посвященной проблемам религии, в нашей стране практически не было, психиатрия также дистанцировалась от религии. Но в 30-е годы ХХ столетия проблемам религиозной психопатологии свой научный труд посвятил основоположник социальной психиатрии, выдающийся советский психиатр, директор Московского института психиатрии Д.Е. Мелехов. Его книга "Психиатрия и проблемы духовной жизни" была адресована священнослужителям. Он полагал, что каждый священник в своей практике сталкивается с различными проявлениями душевных недугов у своих пасомых, и от того, сможет ли он отличить духовный феномен от психического расстройства, в ряде случаев зависит не только духовная, но и физическая жизнь человека. Мелехов опирался на трихотомическое понимание человеческой личности (человек состоит из духа, души и тела). Дух являет собой сердцевину человеческой личности, с его помощью человек обращается к Богу. О подлинном психическом здоровье человека можно говорить только тогда, считал Мелехов, когда все три сферы находятся в гармонии друг с другом, что достигается при условии преобладающего влияния сферы духа.

В советское время, обращаясь к коллегам-психиатрам, Мелехов говорил, что недопустимо считать веру болезнью, что именно вера часто помогает больным обрести смысл жизни, уберечь от суицида и понять, что страдания имеют смысл. Вера является тем ресурсом, на который должен опираться психиатр при реабилитации больного. Он подчеркивал, что врачи должны различать религиозные переживания как признак болезни (ложная мистика) и религиозные переживания как мощный терапевтический ресурс (здоровая мистика) в борьбе с болезнью. Духовные переживания болезненного происхождения могут стать источником положительного духовного опыта.

Отвечая на вопрос, может ли человек, имеющий психическое заболевание, вести полноценную духовную жизнь, В.Г. Каледа отметил, что в большинстве случаев специалисты не могут этого подтвердить. И всё же и врачам, и священнослужителям надо понимать, что для душевнобольного человека не закрыты Царствие Божие и благодатная жизнь Церкви. Психическое заболевание вовсе не является признаком того, что человек отвержен от Бога. Душевное расстройство - это тяжелейший крест его жизни, однако, болезнь не перекрывает такому человеку дорогу к святости, и этому можно найти подтверждение в жизнеописаниях святых и подвижников благочестия, в том числе и ХХ столетия.

Протоиерей Павел Великанов, заведующий кафедрой богословия Московской духовной академии в докладе "Добродетель рассудительности (диакрисис) и мистический опыт" представил святоотеческие изречения о необходимости стяжания дара рассудительности для христианина. Опираясь на размышления преподобных отцов, священник отметил, что способность различать духов не является результатом высокого интеллекта, но также и не может быть описана как нечто сверхъестественное. Она вложена в душу человека Богом. Наделенные этой способностью, но не пожелавшие ею воспользоваться, прародители Адам и Ева были извержены из рая.

После грехопадения добродетель рассудительности значительно ослабла в человеке, но не была им совсем утрачена, а значит, может быть восстановлена путем духовного подвига. Различные духи производят различное действие в душе, и поэтому можно научиться их различать. Подвижник в состоянии бесстрастия легко распознает козни врагов. Святители Григорий Богослов и Василий Великий с добродетелью рассудительности соотносят добродетель умеренности.

Святитель Григорий Нисский главным критерием различения добра и зла называет Христа Спасителя: "Тот, кто удостоен именоваться великим именем Христовым, должен тщательно различать в себе мысли и слова, и дела". То, что человек думает или делает под влиянием страсти, не имеет ничего общего со Христом. По мысли святых отцов, гнев и ревность как проявления страстных действий души блокируют рассудительность даже при очевидном ее присутствии у человека.

Особое значение в приобретении дара рассудительности принадлежит духовным наставникам, которые, могут научить рассудительности и своих последователей.

Архимандрит Эмилиан (Вафидис) учил, что рассудительность - это проникновение в нас Божественной благодати, вот почему этот дар невозможно приобрести, не посеяв семени Духа. Приобретается же она через безмолвие, которое есть тишина сердца, ума, а также и всего нашего окружения. Но кто, если не Господь, более всего заинтересован в том, чтобы проникнуть в человека?

Подводя итог своему выступлению, отец Павел охарактеризовал дар рассуждения как умение видеть всё происходящее вокруг очищенным от страстей сердцем.

Выступление архимандрита Мелетия (Веббера), клирика храма святителя Николая Чудотворца в Амстердаме (Русская Православная Церковь, Нидерланды), на тему "Исихазм и психическое здоровье" сочетало в себе осмысление святоотеческого наследия, посвященного Иисусовой молитве и борьбе с помыслами.

Выступающий отметил, что в греческом языке, в основном, используются два слова для выражения понятия "мысль": "скепсис" - полезная мысль, с помощью которой мы общаемся, решаем проблемы и логические задачи, и "логисмос" - навязчивая, бесполезная мысль, которая донимает нас днем и ночью, приводит к "пустой трате духовной и эмоциональной энергии"; "возникает не в силу рационального мышления, а просто в результате того, что мы можем назвать нашей "поврежденностью" в результате грехопадения".

Около 80% "логисми" - это проявления страхов, чаще всего необоснованных: "Что, если произойдет то-то и то-то?". 20% - желания, в основном, того чего у нас не может быть: "Вот если бы у меня было…". "Уныние и гордыня существуют в нас как прямое влияние "логисми" в наших головах".

"Отцы Церкви считают, что любой грех является прямым результатом действия "логисми": грех начинается с крошечных мыслей, но если мы уделяем им внимание, они растут и растут, пока не превратятся в страсти". Они считают, что избавиться от "логисми" невозможно, пока мы живы, но можно, по слову св. Феофана, "сойти из головы в сердце" как "место духовного разума" и обрести "непринужденное, совершенно естественное Общение с Богом". "Классический способ этого нисхождения - Иисусова молитва Иисуса или иные короткие, легко повторяемые молитвы".

Архимандрит Мелетий особо подчеркнул, что придуманные основателем психоанализа Зигмундом Фрейдом способы говорить о том, что происходит внутри человека (воздействие эго и сверхэго), неприменимы к описанию духовного опыта.

"Стремиться к тишине сердца, прежде чем совершить любое действие, - это логический вывод, который мы можем взять из исихастского учения, и это процесс, которому можно посвятить всю жизнь", - сказал священник. Однако в пастырской практике, убежден архимандрит Мелетий, принимающий исповедь священнослужитель должен знать, что разным людям требуется помощь различного рода. Страдающим обсессивно-компульсивным расстройством, возможно, не слишком поможет повторяющаяся молитва; больным с психозами требуется особое попечение психолога или психотерапевта. В этих случаях священнику необходимо понимать, что его возможности ограничены: "Когда сталкиваешься с какой-то ситуацией, выходящей за пределы твоих возможностей, отправляй пациента к специалисту".

С докладом "Расцвет человечества. Общественное здоровье и церковное спасение" выступил Питер Ферхаген (Нидерланды), д.м.н., психиатр, групповой психотерапевт, богослов, в прошлом председатель и почетный член секции по религии, духовности и психиатрии Всемирной психиатрической ассоциации.

По его мнению, процветание человеческой личности непосредственно связано с качеством духовной жизни. Наблюдая за изменениями, происходившими с больными в ходе реабилитации, можно было видеть, как приобретенный ими духовный опыт способствовал личностному росту. "Выступая экспертами своего состояния, некоторые из них говорили, что выздоровели, даже когда симптоматика не исчезала". Исследования показали, что радость, удовлетворенность жизнью, хорошие отношения с близкими, здоровье, обретение смысла собственного существования являются необходимыми составляющими процесса, который приводит человека к выздоровлению и процветанию. Обретая всё это, больной оказывается способным выйти за рамки ощущения внутренней катастрофы и переживать радость от наполненности жизни. Этому могут способствовать семья, работа, образование, а также пребывание человека в религиозной общине. Профилактика психического здоровья должна включать в себя меры, направленные на улучшение условий для создания семьи, поиска работы, получения образования. Д-р Ферхаген особо отметил значение религиозной общины в процессе выздоровления больного. Участие человека в духовной жизни способствует улучшению его состояния, помогает научиться социально ориентированному поведению, вдохновляет к молитве.

Восстановлению здорового отношения к самому себе способствует и отношение к больному духовных лиц. Оно помогает научиться прощению, принять необходимость участвовать в жизни, а не отделять себя от нее. Этот процесс предполагает соработничество людей, которым небезразлично духовное и психическое здоровье своих братьев и сестер по вере.

Протоиерей Илья Одяков, клирик больничного храма в честь иконы Божией Матери "Целительница" при НЦПЗ РАН выступил с докладом "Покаяние, исповедь и депрессивный бред". В силу широкого распространения депрессивных заболеваний современному священнику постоянно приходится встречаться с различными проявлениями аффективных расстройств. Это происходит как в личных беседах с людьми, так и во время исповеди. В Русской Православной Церкви для человека, живущего деятельной христианской жизнью, неотъемлемой ее частью является потребность в исповеди. Правда, к исповеди люди часто присовокупляют многочисленные подробности совершенных грехов, жалобы на жизнь и пр. В исповедь нередко включается описание физических и душевных состояний, которые причиняют человеку беспокойство и страдание. Игнорировать поток боли, уверен пастырь, которую выплескивает человек в таинстве Покаяния, священник не имеет права, поскольку часто исповедь для верующего является единственной возможностью излить вовне мысли и переживания, которые мучают его.

Как отличить плач о грехах от имитации покаяния - вопрос, который часто встает перед исповедующим священником. Особенно важно это бывает при проявлениях симптомов душевной болезни, когда они схожи с действиями страстей, например уныния и печали.

Чтобы отличить покаяние от симптомов заболевания, которые не являются грехом и за которые человек не несет личной ответственности, необходимо иметь знание о психических расстройствах и закономерностях их течения. Одним из таких проявлений болезни является, например, депрессивный бред (совокупность болезненных идей, представлений, выводов, искаженно отражающих действительность). Бред всегда связан с расстройством мышления и имеет отрицательную эмоциональную окраску. Больной уверен в истинности своих идей и не слышит никаких контраргументов. На исповеди священник чаще всего сталкивается с бредом греховности - самобичевания. Осознание незначительных прегрешений трансформируется человеком в переживания тягчайшей вины пред Богом. Больной уверен в невозможности улучшения своего падшего состояния и не имеет надежды на милосердие Божие и прощение. В своем выступлении протоиерей Илья Одяков описал и другие проявления различных болезненных состояний религиозных пациентов, сталкиваясь с которыми священник аккуратно, но настойчиво должен рекомендовать человеку консультацию специалиста.

Отец Илья перечислил несколько правил, которыми следует руководствоваться при общении с такими людьми. Чтобы не усугубить болезнь человека, священник не должен соглашаться с бредовыми идеями, поддерживать идеи самообвинения, болезненную убежденность в греховности, виновности и неотвратимости наказания. Нельзя высказывать ужас и негодование по поводу услышанного от больного, спорить с ним или переубеждать его, задавать уточняющие вопросы. Необходимо проявить терпение, спокойно и внимательно выслушивать всё, в чем убежден человек с расстройством психики. Если есть возможность, надо вместе с ним помолиться и попытаться привлечь внимание близких ему людей к патологическому характеру его переживаний, убедить их в необходимости стационарного лечения во избежание страшного исхода. Соработничество врача и священника жизненно необходимо для оказания помощи душевнобольным.

Последнее заседание конференции было посвящено теме религиозных переживаний при демонических влияниях и патологической религиозности.

Священник Хосе Антонио Фортеа Кукурулл, доктор богословия, специалист по вопросам демонологии, одержимости и экзорцизма (Алкала де Энарес, Испания) в докладе "Внутренние и внешние голоса: практические критерии различения естественного и сверхъестественного" рассуждал о том, как отличить ложь от явного вмешательства Божия.

Люди, страдающие шизофренией, слышат голоса, но верующие знают, что Бог может напрямую обратиться к человеку. Средства обращения всегда выбирает Сам Господь. Тайны Божии превосходят человеческое понимание, и Бог не всегда ограничивает Себя понятными человеку средствами выражения. Мы знаем, что Он творил чудеса, что были пророки, но обычному человеку бывает трудно отличить Его послание от проявлений патологии.

В некоторых случаях для того, чтобы определить, одержим человек дьяволом или страдает психическим расстройством, требуются время и терпеливое наблюдение за проявлениями отклонений в разных ситуациях: в общении с близкими, на работе, в семье, как он реагирует на молитву - надо дождаться того момента, когда всё станет очевидно, полагает отец Фортеа. Только смирение помогает увидеть полноту картины. Нередко препятствия на пути к этому находятся в нас самих.

Порой человек мучается одновременно от одержимости и психического расстройства, и в этом случае ему нужна врачебная помощь. Иногда даже человек с глубоким расстройством все же может вести напряженную духовную жизнь, и не всё в ней поддается пониманию психиатра.

Мы всегда должны помнить, что необходимо помогать страждущему. Господь никогда не дает нам задачу выше сил.

Иеромонах Дамиан (Воронов), сотрудник кафедры богословия Московской духовной академии, в докладе "Нейротеология: естественнонаучное обоснование объективности религиозного опыта?" осветил этапы научного поиска связи между мозгом и психикой. Нейронаука, пребывающая в настоящее время на пике популярности, продолжает исследовать вопрос о том, что происходит с человеческим мозгом во время богообщения, можно ли понять, в какой его части находится сознание и самосознание. В 1999 г. в Индии появилась первая публикация о месте Бога в мозге человека. Дальнейшие исследования привели к возникновению науки под названием нейротеология, которая имела своей задачей исследовать работу мозга в момент переживания человеком религиозного опыта.

Материалистический подход к исследованию психики в свое время пытался применить русский физиолог И.М. Сеченов (1829-1905 гг.), что привело его к конфликту с Православной Церковью и духовной цензурой. Свои воззрения на природу психической деятельности человека он изложил в труде "Рефлексы головного мозга" (1863), где утверждал, что в ее основе лежат физиологические процессы. Сеченов писал, что вскоре наступит время, когда возможность анализа внешних проявлений деятельности мозга станет доступной и понятной людям. Однако спустя почти два века возможность исследования психики рациональными методами остается под сомнением. Христианская антропология, которая утверждает, что человек состоит из бессмертной души и тела, созданных по образу Божию, всё так же противостоит материализму, пытающемуся низвести опыт богообщения до физиологических процессов.

"Апологетическим ответом на рассмотренный в исследовании современный вызов христианской вере может служить факт несводимости сознания к деятельности головного мозга - это предельный вопрос для современной науки - все субъективные процессы редуцируются до мозговой активности, кроме сознания, в арсенале науки отсутствуют инструменты оценки и описания субъективной реальности", - отметил в заключение иеромонах Дамиан.

В выступлении на тему "Анализ апокалиптических представлений и религиозный бред конца света" ведущий научный сотрудник отдела особых форм психической патологии НЦПЗ РАН к.м.н. Ольга Александровна Борисова обосновала необходимость изучения отделом психической патологии НЦПЗ апокалиптического и эсхатологического бреда конца света.

Ожидание Второго пришествия Христа и конца этого мира было присуще христианам с первых веков нашей эры. Причина особого отношения к этому событию связана, прежде всего, с чаянием Царства Небесного, поэтому желание достойно подготовиться к встрече является естественным для верующего человека. Однако на протяжении веков понятие апокалипсиса стало принимать и другие значения, например, катастрофы вселенского масштаба, не имеющей религиозного смысла. Завораживающая и заразительная идея конца света - массовой гибели человечества - оставалась неизменной на протяжении всей истории, менялись лишь предсказания. О.А. Борисова представила вниманию участников пространный перечень различных предсказаний конца света, которые были сделаны разными людьми в разные исторические периоды.

Не раз ожидания конца света заканчивались неблагополучно. О.А. Борисова перечислила случаи массовых самоубийств, причиной которых стало ожидание конца света. В России идея о наступлении царства антихриста стала доминировать, начиная со второй половины XVII века, в среде старообрядцев. После церковной реформы Патриарха Никона некоторые из них были уверены, что переживают самый настоящий конец света, открыто обличали Предстоятеля Церкви, царя Алексея Михайловича, а затем императора Петра I и единственным средством сохранить ризу Крещения от осквернения считали мученическую смерть. Самосожжение трактовалось ими как второе Крещение. От 50 до 2000 человек, включая детей и женщин, погибали одновременно, участвуя в актах самосожжения. Среди беспоповцев существовали профессиональные организаторы самосожжений, которые неоднократно уходили из огня невредимыми, чтобы снова созвать народ для "огненного причастия". Они полагали, что руководствуются благой целью - спасти как можно больше христианских душ от "лап антихристовых слуг".

Далее докладчица перечислила случаи массовых самоубийств, происходивших в преддверии ожидания конца света в ХХ столетии.

1999 год, по мнению О.А. Борисовой, стал годом эсхатологических настроений в новейшей истории России. Именно тогда было принято решение о присвоении физическим лицам идентификационного номера налогоплательщика Российской Федерации (ИНН). Это событие спровоцировало целый ряд происшествий, потребовавших изучения проблемы научным сообществом. Людей, которые считали, что принять ИНН означало получить печать антихриста и вступить в "государство дьявола", с каждым годом становилось всё больше. По их мнению, в штрих-коде идентификационного номера таинственным образом было зашифровано число 666, и принявшие ИНН постепенно должны были утратить благодать. Пациенты НЦПЗ того времени под влиянием подобных идей отказывались покупать продукты в магазинах, на которых были наклеены штрих-коды, отказывались от получения паспортов нового образца, от всех видов электронных документов, страхового полиса и соответственно от медицинской помощи, настаивали на том, чтобы их близкие родственники не женились и не выходили замуж, так как наступили последние времена. Некоторые из них бросали работу в городе, продавали квартиры и уезжали в деревню, чтобы завести натуральное хозяйство и стараться не быть связанными с государством.

В качестве особенности, присущей таким больным, автор исследования отметила противоречие между их поведением и теми убеждениями, которые они имели. Следуя традиционным правилам церковной жизни (регулярно посещая церковь, участвуя в ее таинствах, поддерживая отношения с прихожанами и иногда даже активно участвуя в жизни общины), они не сообщали на исповеди об имеющемся у них особом мнении относительно связи идентификационного номера с концом света. Эсхатологические состояния таких больных можно было расценивать как бредовые расстройства паранойяльного уровня.

Апокалиптический бред сопровождается выраженным чувством страха, надвигающейся опасности. Больные живут с ощущением, что мир рушится, иногда бывают агрессивны. Их неадекватное поведение в приступе может иметь непредсказуемые последствия. Отвечая на вопросы участников конференции, можно ли помочь таким людям, доктор Борисова ответила, что больные с идеями бредового уровня не поддаются убеждению, а лишь медикаментозной коррекции.

Монахиня Коптской православной епархии Юга США д.м.н. сестра Иоанна (Михаил) в докладе "Патологическая религиозность. Компенсаторная религиозность" предложила определения внешней религиозности, внутренней религиозности и религиозной зрелости. Все эти определения можно отнести к здоровой религиозности, которая связана с хорошим психическим здоровьем и является достаточно важной составляющей психического благополучия. Когда религиозность отходит от нормы и разумности, она может иметь негативное воздействие на человека и приобретать симптомы заболевания. Хотя целью религии является не здоровье людей, но, скорее, их пригодность к тем условиям, которые создал Творец.

Сестра Иоанна описала проявления патологической религиозности, к которым относятся бред, мания, депрессия, тревога, связанная со смертью, нарциссизм и пр. По ее мнению, психопатологии лежат и в основе появления ересей.

Докладчица также выделила проявления патологической религиозности в среде духовенства и монашествующих, которые суть злоупотребление властью, духовное насилие, перфекционизм, комплекс миссии, фарисейство, нарциссизм, паранойя, фанатизм и трудоголизм. Чтобы миссия Христа была выполнена, религиозность должна быть здравой, отметила в заключение докладчица.

В заключительном слове модератор конференции митрополит Воронежский и Лискинский Сергий выразил уверенность, что собравшиеся в стенах Данилова монастыря священники и специалисты в области психиатрии из разных стран почувствовали важность этой встречи. Он подчеркнул особое значение заботы о душевнобольных, которую проявляют участники форума в своем христианском и профессиональном служении. "Господь пролил Свою кровь за всех людей, Он всем желает спастись, и для Него все мы одинаково любимы, но мир живет по своим законам, и, с точки зрения светского общества, люди с психическими расстройствами не являются полноценными его членами. Это означает, что они особенно нуждается в нашем участии", - сказал Владыка.

Служба коммуникации ОВЦС

Ниже публикуются доклады участников конференции.

Мистические события в религиозной жизни

Вступительное слово митрополита Воронежского и Лискинского Сергия

Уважаемые участники и гости конференции!

Сердечно приветствую всех вас: врачей-психиатров, психологов, ученых, собравшихся сегодня для того, чтобы обсудить проблему взаимоотношения религиозного мистического опыта и психического здоровья. Уже второй год подряд мы проводим конференции по пастырской психиатрии здесь, на территории Свято-Данилова монастыря. Наша сегодняшняя встреча проходит по благословению Его Святейшества, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и организована Комиссией по церковному просвещению и диаконии Межсоборного присутствия, а также Отделом внешних церковных связей при поддержке международного фонда "Церковь в нужде". Позвольте выразить особую признательность исследователям и экспертам, приехавшим на нашу встречу издалека, из других стран: Нидерландов, Испании, Италии и США.

Вся жизнь Церкви преисполнена мистическими событиями, которые не только описаны в Священном Писании, но которые сопровождают людей и по сей день, по словам пророка Иоиля: "излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения" (Иоил. 2:28).

Между тем, за последние десятилетия в психиатрии лишь укрепилась тенденция не принимать во внимание религиозную жизнь пациентов и сводить все мистические феномены к проявлению психических заболеваний. При таком подходе кажется вполне возможным, что проявления мистического опыта святых людей могут быть с легкостью описаны современными психиатрами как галлюцинации, делирий или диссоциативные расстройства (расстройства, которые проявляются полной или частичной потерей нормальной интеграции между памятью на прошлые события, способностью осознать себя целостной личностью и, иногда, способностью управлять движениями тела).

С 1994 года в "Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам", которое используется в США и других странах мира, была внесена диагностическая группа "религиозные и духовные проблемы". Сторонники этого дополнения, внесенного в классификацию психических болезней, утверждают, что хотели повысить уважение специалистов в области психического здоровья к религиозной жизни и культурному разнообразию людей. Однако перенос религиозных и духовных проблем из церковной жизни в сферу психиатрии может быть расценен и как наглядное свидетельство недостаточной осведомленности психиатрического сообщества в религиозных вопросах, как недопустимое смешение мистических событий и физиологического уровня человеческого бытия. Для того чтобы проводить должное различие между психопатологическими и мистическими феноменами, необходимо сотрудничество психиатра и священника, нужно чтобы врач был открыт на духовную жизнь, а пастырь имел бы достаточно знаний в области психопатологии.

Человек часто сталкивается с такими явлениями, которые он не всегда может понять в силу того, что они носят характер, свидетельствующий о существовании иного измерения бытия, - реального, хотя и нематериального. Мистические феномены - это события, которые появляются как нечто необычное для нашей повседневной жизни, таким образом, что люди связывают их с прямыми воздействиями Бога на их душевную жизнь. Сами по себе эти феномены не могут рассматриваться как признак святости. Более того, святые отцы предостерегали от "чувственного видения духов" как от очень опасного явления, которое легко может соблазнить и погубить человека. Ведь по словам апостола Павла, "сам сатана принимает вид Ангела света. А потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их" (2 Кор. 11:14-15). Мистические феномены могут рассматриваться как часть проявлений психической жизни человека, в том числе, психически здорового. Они являются лишь свидетельством влияния на психику духовного мира, - мира ангелов, демонов, заступничеством святых, - мира, который не является объектом познания науки.

Мистические феномены в силу не подвластности научным методам исследования кажутся человеку таинственными. Да и само древнегреческое слово "мистика" το μυστηριον (misterion), означает - секрет, тайна. Именно это слово э употребляется в Новом Завете в тексте о Боговоплощении: "Великая благочестия тайна (το μυστηριον): Бог явился во плоти, оправдал Себя в Духе, показал Себя Ангелам, проповедан в народах, принят верою в мире, вознесся во славе" (1 Тим. 3:16). Собственно, в этих словах апостола Павла указано на самую главную христианскую тайну, на само основание христианской мистики. Бог вошел в тварный мир, Невидимый Всемогущий Бог стал человеком, видимым в Лице Единородного Сына Своего - Господа Иисуса Христа, Который стал проводником таинственных божественных проявлений в мире.

Христианская мистика имеет две основные формы. Во-первых, это литургическая мистика, - участие христианина в жизни тела Христовой Церкви, участие в Таинствах. Другая форма христианской мистики открывается в аскетике, в которой реализуются высшие идеалы полноты жизни, к которой призван человек. Религиозный опыт, особенно опыт христианской аскезы, очень многообразен. И стороннему наблюдателю иногда может показаться, что жизнь христианина имеет психологические и даже психопатологические проявления. Однако мистический религиозный опыт не может сводиться ни к одному из этих проявлений, потому что религиозный опыт - это, прежде всего, опыт Богообщения. Поэтому духовная жизнь человека не должна определяться по критерию наличия или отсутствия у него каких-то необычных душевных явлений.

С другой стороны, для психиатра важно иметь представления о религиозных ценностях и вере пациента, чтобы отличить душевное расстройство от проявлений духовного, религиозного измерения человеческой жизни. Врач и священник должны понимать, что никакой душевный феномен или психиатрический симптом не может быть вырван из контекста устоявшихся отношений человека со своими ближними, с родственниками, с Церковью и, наконец, с Богом. Симптомы психического заболевания, разрушающего человеческую душу, и мистические события религиозной жизни, усовершенствующие человека в любви к ближним и к Богу, имеют разную направленность. Первые - признак разрушения, вторые - проявление созидания души человека. Различение мистического опыта человека и проявлений психических заболеваний должны осмысливаться в контексте устоявшейся традиции религиозной и духовной жизни пациента, что требует от врача и пастыря времени для наблюдения и общения с ближайшим окружением человека, у которого подозревается душевная болезнь, а главное, уважения и любви к пациенту.

Современная наука преуспела в изучении причин многих психических расстройств, однако, как мы знаем, ненормальные проявления душевного состояния людей до возникновения психиатрии связывались с влиянием бесов. Тема влияния бесов на душевное состояние людей остается актуальной и сегодня. Однако современная медицина, которая всегда следовала своему научному методу, не может по своей природе подтвердить реальность существования бесов, что создает трудности для понимания современным человеком мира демонов. В то же время любые новости, относящиеся к этой теме, обычно вызывают нездоровый интерес в обществе и средствах массовой информации. Религиозный вакуум, типичный для нашей европейской культуры, благоприятствует росту интереса к эзотерике (оккультизму, колдовству, магии, культу сатаны и т.д.). Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в одной из своих проповедей заметил, что "как ни относились бы критически к теме присутствия темной силы в человеческой истории многие современные люди", задача Церкви заключается в том, чтобы "напоминать им о том, что эта сила реальна и что жертвой воздействия этой силы может быть каждый, кто лишен опыта молитвы и кто сам себя отделил от Бога" [1].

Мы знаем, что с наступлением Царствия Божия, провозвестником которого был Иисус Христос, будет разрушено царство сатаны и демонов, хотя только в конце времён эта победа будет окончательной. Пока злые духи могут причинять вред человеку, - включая подталкивание человека ко греху, нанесение вреда его телу, возникновение мистических видений и овладение его физическими и психическими силами (бесоодержимость). Бесоодежимости могут подвергаться как психические здоровые, так и психически больные люди. Христос изгонял демонов и даровал Церкви власть изгонять бесов как часть ее миссии (Мк 3:15; 6:13). Эта власть Церкви реализуется с момента Крещения. По словам митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева), Председателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата: "Принимая Крещение и тем самым бросая диаволу вызов, человек одновременно получает благодатную силу, которая позволит ему в дальнейшем изживать зло в самом себе и преодолевать искушения, приходящие от диавола. В молитвах чина оглашения подчеркивается, что власть диавола над человеком - кажущаяся, иллюзорная: вооруженный силой благодати человек с легкостью преодолевает искушения" [2].

В Церкви издревле существует чин изгнания бесов. С литургической точки зрения это чинопоследование состоит в призвании Церковью Святого Духа; при этом читаются особые молитвы. Совершают это чинопоследование обычно только духовно совершенные и опытные пастыри. Однако нужно помнить, что причиной вселения падшего духа в человека является грех, поэтому и лечить нужно греховность, а не ее следствие - одержимость, в связи с чем было бы ошибочным назвать чин бесоизгнания единственным действенным способом избавления от одержимости.

Западноевропейская культура последних десятилетий демонстрирует определенный парадокс. С одной стороны, продолжают говорить о религии, ее личностном и социальном значении, но, с другой стороны, если кто-либо начинает участвовать в религиозной жизни немного глубже, чем окружающие его люди, то существует большая вероятность того, что ему порекомендуют обратиться за консультацией к психиатру. В особенности, когда его религиозная жизнь начинает сопровождаться мистическими событиями. Существует определенная трудность в различении религиозных мистических феноменов, проявлений бесоодержимости и психических заболеваний. Недостаточно изучена возможность мистических событий в жизни психически больных пациентов и возможность отличить мистические явления от патологической религиозности при душевных расстройствах. Не достаточно обсужден вопрос о возможности существования психических болезней у святых людей или у монашествующих, особенно в последние годы их жизни. Не следует также забывать о том, что психические заболевания могут быть промыслительным средством, которым человек приходит к Богу, и что психические болезни могут быть путем, ведущим ко спасению. Эти и другие темы будут рассматриваться нашими докладчиками, и я призываю всех к активному участию в обсуждении поднимаемых проблем, чтобы сделать нашу встречу действительно полезной и интересной.

Желаю всем нам плодотворной работы и призываю на вас Божие благословение!

Литература

1. Патриарх Кирилл рассказал о силе молитвы и чине изгнания бесов. Российская газета. Дата обращения 31 октября 2019.
2. Митрополит Иларион (Алфеев) Катехизис. Краткий путеводитель по православной вере. Издательский дом "познание", Москва, 2018. с. 113.

Приветственное слово

епископа Орехово-Зуевского Пантелеимона

Ваше Высокопреосвященство!

Досточтимые отцы и все высокое собрание!

Сердечно приветствую всех вас, собравшихся, чтобы обсудить вопросы церковного попечения о душевнобольных и, в частности, влияния на психику религиозного мистического опыта.

Цель психиатрии - душевное здоровье человека, которое, в самых общих словах, подразумевает свободу психики от болезненных проявлений, наличие относительного душевного мира и спокойствия, способности к преодолению различных стрессов.

Христианское пастырство также призвано помогать человеку достигать внутреннего мира, который на языке Священного Писания именуется миром Христовым, который освобождает человека от смятений и страстей, ощутимо исполняет душу любовью и радостью. Человек при этом может находиться в самых бедственных и скорбных внешних состояниях, но они не имеют над ним силы и власти.

В содействии человеку на пути стяжания мира Христова и видится задача христианской пастырской психиатрии, которая призвана открыть душу больного целительной силе Творца, Его благодати, подаваемой в Таинствах Церкви. Психика таит в себе много загадочного и непознанного, поэтому человеческих средств далеко не всегда достаточно для эффективного лечения психических расстройств. Но наше упование состоит в том, что невозможное человеку возможно Богу (Лк. 18:27).

Молитвенно желаю вам плодотворной работы и помощи от Небесного Врача в попечении о наших душевнобольных братьях и сестрах.

Религиозная вера и религиозный бред

Копейко Г.И., к.м.н., заместитель директора по научной работе ФГБНУ Научный центр психического здоровья (НЦПЗ) Российской академии наук (РАН)
Самсонов И.С., аспирант ФГБНУ НЦПЗ РАН

Введение

Министр культуры Франции Жорж-Андре Мальро говорил о том, что ХХ век был слишком рациональным и научным, был веком экстремального материализма. Его можно считать веком борьбы с религией. ХXI век - это век религиозности. Религиозный фактор с каждым годом будет играть все большую роль как для отдельного человека, так и в международной и внутренней политике.

Вопросы так называемой нормальной религиозной веры находятся в компетенции священнослужителей, духовников, психологов, религиоведов. Как правило, психиатры не прикасаются к этой проблематике, т.к. они имеют дело с болезненными состояниями, с психическими расстройствами. Но, говоря о патологии религиозной веры - о религиозном бреде, необходимо чрезвычайно кратко остановиться на особенностях современной религиозной ситуации и религиозной веры в России, опираясь на мнение известных духовников.

Архимандрит Иоанн Крестьянкин писал о том, что в настоящее время множество людей [Ильюнина, Л. А. (2003). Пастырь добрый.] "ринулось в Церковь, кто уже состарившись в скверне греха, кто, отчаявшись разобраться в превратностях жизни и разочаровавшись в ее приманках, а кто, задумавшись о смысле бытия. Сколько молодежи пришло сейчас в Церковь с распутий жизни, пройдя через оккультизм, эзотерические учения. Эти бесовские познания они принесли с собой и в Церковь. Сейчас христиане новообращенные хлынули в церкви и затоптали бывших, истинных, ибо все христианские нормы растоптали по своему разумению, не церемонясь. Большинство из тех, кто приходят сейчас в Церковь уже на самом пороге Церкви теряет смиренное сознание того, кто он и зачем сюда пришел. И человек не входит, а "вваливается" в церковь всем тем, что есть и было в нем от прожитой жизни и в таком состоянии сразу начинает судить и рядить, что в Церкви правильно, а что и изменить пора. Он "уже знает, что такое благодать и как она выглядит", еще не начав быть православным христианином, становится судьей и учителем. Но все это уже без Бога, водимый той же силой, что влекла их в жизни до прихода в Церковь и что так ловко обманула их и теперь. Не имея ни сил, ни времени, а часто и желания освободиться от страшного ведения опыта зла, они начинают на христианской почве изобретать свою новую, невиданную веру, где в равном достоинстве уживаются ложь и истина, а дальше жди и других исключительных, возможных только на почве искаженной веры явлений".

Однако прежде чем говорить об искажениях религиозной веры (псевдорелигиозности и религиозном бреде), разрешите чрезвычайно кратко подчеркнуть основные черты истинной христианской религиозности.

Виссарион Григорьевич Белинский [Белинский, В. Г. (1953). Полное собрание сочинений: в 13 тт. Т. 3. М.] писал о том, что основание христианской веры есть любовь или живое трепетное чувство проникновения в вечные истины бытия, которые наполняют душу человека неизреченным и бесконечным блаженством. Он подчеркивал, что не рассудком, холодным и ограниченным, приобретается евангельская вера, а тем, кто отрекался от самого себя, от своих личных интересов и добровольно приносил Богу свою личность как жертву. Вырвав из сердца своего семена гордости и самообольщения, он повторяет вместе с мытарем: "грешен, Господи, отпусти мне грехи мои". Тот, кто "распростертый пред крестом в таинственный час полуночи, молясь, плача и рыдая, взывает к Невидимому Свидетелю наших тайных помышлений: Верую, Господи, помоги моему неверию". (Если эту мысль выразить сухим языком: любовь, смирение и покаяние.)

Итак, существует принципиальная проблема: как отличить нормальную религиозную веру от религиозного бреда (патологической псевдорелигиозности)?

Пациенты и методы

В соответствии с Хельсинской декларацией 1975 г. и ее пересмотренным вариантом 2000 г., после одобрения локальным этическим комитетом ФГБНУ НЦПЗ и после подписания пациентами информированного согласия на участие в исследовании, всего было обследовано и проанализировано 304 пациента, страдающих шизофренией (F20.0, F20.01, F20.02 по МКБ-10), в клинической картине которой наблюдались явления религиозного бреда. Пациенты были обследованы клинико-психопатологическим, клинико-катамнестическим, экспериментально-психологическим методами.

Результаты

В качестве примера можно привести больного с религиозным бредом. Этот случай был зафиксирован австрийским и немецким психиатром Рихардом фон Крафт-Эбингом, который в своей монографии по судебной психопатологии, в разделе "Paranoia religiosa", изданной в Санкт-Петербурге в 1895 году [Крафт-Эбинг, Р. (1895). Судебная психопатология. СПб.: Изд-во Риккера.], описал следующий случай, который мы приводим здесь в качестве яркого примера бреда на религиозной почве.

Речь идет о пациенте Ф. Сведений о раннем развитии нет. В 25 лет женился, от брака имеет детей. В 28-летнем возрасте с ним внезапно произошла резкая перемена: углубился в религиозные размышления, появилась убежденность в том, что Бог предназначил его к особенной миссии, поэтому он должен оставить все свои дела и жену. В 28 лет принял второе крещение при посредстве представителей религиозной общины адвентистов, вскоре стал главой общины адвентистов. В 28-летнем возрасте услышал "Голос Божий", который требовал, чтобы он отказался от всяких плотских сношений со своей женой. Супруга с ним согласилась. После этого он заключил, что Бог требует, чтобы он совершенно отрекся от семьи и готовился на религиозную проповедь. За три недели до свершившегося события пережил видение: на него опустилось облако, поднялась буря, грохотал гром, в комнате послышался голос, что здесь стоит Иисус Христос. В это время он убедился, что выбран Богом на свершение великого подвига, подобного подвигу Христа. За три дня до события жена больного прочитала в адвентистской газете о жертве Авраама. Пациент начал раздумывать об этом и пришел к выводу, что он тоже должен принести в жертву своего ребенка. Накануне совершения преступления проснулся ночью с убеждением, что Бог требует от него принести в жертву ребенка. Ф. встал, пошел в соседнюю комнату, отточил там большой нож и с размаху вонзил его в сердце своей маленькой дочери, которая тут же скончалась. Ф. радовался, что Бог "услышал" его молитву и избавил ребенка от предсмертных мучений, затем лег в постель рядом с мертвым ребенком. Вскоре после убийства он имел новое откровение, что дитя на третий день воскреснет из мертвых, тотчас после этого он уснул спокойным сном. На следующий день он собрал около двадцати человек - жителей деревни, сообщил им о своих видениях, показал убитого им ребенка и объявил, что дитя на третий день воскреснет из мертвых. Жена больного также не обнаруживала ни малейшей тревоги, твердо веря в предстоящее воскресение ребенка. Ф. был арестован. По дороге в тюрьму громко пел духовные гимны и старался уверить народ в своей апостольской миссии. В тюрьме говорил, что никогда не чувствовал себя таким счастливым и умиротворенным, был убежден, что находился вблизи апостолов, что в него воплотились Архангел Михаил, Даниил и Иаков. Тюремный надзиратель в дальнейшем подтвердил, что больной очень часто имел зрительные и обонятельные галлюцинации. В тюрьме вел себя послушно и спокойно, настаивал на своей религиозной миссии, о будущем нисколько не заботился, решительно возражал против предположения о наличии у него психического заболевания. Эксперт-психиатр подтвердил наличие бредовых идей у больного Ф., который считал себя третьим лицом Святой Троицы, был убежден, что призван к вечной жизни, считал себя спасителем мира. По его мнению, он был избран для того, чтобы принести в жертву ребенка с целью избавления от грехов и искупления всего человечества.

Крафт-Эбинг делает вывод, что на высоте развития психоза такие больные социально опасны вследствие своей готовности на фанатические действия из-за императивных галлюцинаций и религиозного бреда, связанного с нелепым истолкованием текстов Священного Писания. Крафт-Эбинг подчеркивает, что галлюцинаторно-бредовые расстройства у этих больных отличаются особой непоколебимостью, решительностью как деяния, совершаемые во имя Бога, и представляют собой случаи религиозного сумасшествия.

Сходный случай, закончившийся убийством, имел место у одной из пациенток, наблюдавшейся в клинике Научного центра психического здоровья. Речь идет о молодой девушке, которая поступила в клинику НЦПЗ с депрессивным состоянием. В процессе тщательного обследования врачам удалось выяснить наличие у неё бредовых идей с убежденностью в том, что она является близкой родственницей царя Николая II, который к тому времени уже был канонизирован как святой. После проведенного курса лечения в клинике наступила ремиссия, больная была выписана под наблюдение психиатра по месту жительства. Однако и она, и её мать, будучи фанатично религиозными людьми, решили продолжить "лечение" в монастыре, куда они и поехали вскоре после выписки из клиники. По их мнению, в монастыре, благодаря молитвам монахов, создавалась такая "особая духовная атмосфера", что они отменили все лекарства, рекомендованные в НЦПЗ. После отмены поддерживающей терапии у этой девушки в скором времени началось выраженное обострение психоза. Она вступила в конфликт с другой паломницей, которая не соглашалась с мыслью о том, что больная является родственницей Николая Второго, и высмеивала её за это. В один из моментов конфликт обострился настолько, что больная совершила убийство по бредовым мотивам, пытаясь доказать свое "родство" со святым. После стационарной судебно-психиатрической экспертизы она была признана невменяемой и направлена на принудительное психиатрическое лечение. Однако на этом данная история не заканчивается. По сведениям, полученным нами спустя примерно десятилетие, после завершения принудительного стационарного лечения, вернувшись домой, больная продолжала настаивать на своей бредовой идее, что привело к конфликту с родной матерью больной, закончившемуся ее убийством.

Если теперь мы обратимся к психопатологическому анализу описанных историй, то видно, что в данных случаях происходила постепенная трансформация сверхценных идей, носивших характер религиозного мировоззрения, в религиозный бред. На начальных этапах развития заболевания содержание сверхценного бреда ограничивалось сверхценным комплексом, что создавало ошибочную оценку данных состояний как религиозного мировоззрения. Сверхценный бред был психологически понятен, как бы мотивирован, исходя из религиозных убеждений.

На этих ранних этапах болезненные проявления представляли собой сверхценные религиозные построения, внешне сходные с утрированными проявлениями нормальной религиозности. Так, молодой человек М., учась в 11 классе, целиком погрузившись в религию, ежедневно посещал церковь, кроме этого уделял по 5-6 часов в сутки молитвенному правилу, ездил только в такие монастыри, в которых богослужение совершалось по полному уставу, без каких-либо сокращений. Если же он не успевал полностью вычитать молитвенное правило, то отказывался от еды. Во время постов он питался только хлебом и водой раз в сутки, полностью отказывался от чтения светской литературы и просмотра телепередач, называя это дьявольской культурой. Это сочеталось с холодностью и безразличием к своим родным, близким, которых он называл слугами дьявола. Постепенно его поведение стало напоминать "домашнего тирана": он настаивал на том, чтобы родные полностью выполняли монашеские требования, например, если в среду мать готовила ему что-либо из молочных продуктов, то он мог запустить в лицо матери эту тарелку с едой. Он был неколебимо убежден в своей правоте и с неадекватным упорством отстаивал свои религиозные взгляды, у него полностью отсутствовала критика к своему состоянию и борьба мотивов.

Другой пациент К., также охваченный религиозными идеями, постепенно пришел к выводу, что служба в обычных храмах полностью не соответствует уставным требованиям, в связи с чем он обратился к одному из викарных архиереев города Москвы, чтобы указать на существующие, по его мнению, недостатки в богослужении в монастырях. Состоявшейся беседой он остался неудовлетворен, попытался поехать сначала к старцу, а затем прийти на прием к Патриарху как к правящему архиерею города Москвы. Постепенно он перестал слушаться священников, называя их еретиками, часами молился дома, ориентируясь на требования Типикона и, в конце концов, пришел к выводу, что только он один сохраняет истинное Православие и, по сути, изобрел собственную религиозную систему. В дни крупных религиозных праздников он отказывался посещать работу, посвящая весь день молитве.

Несмотря на то, что уже на этом этапе поведение больных приобретало характер грубых, патологических или нелепых поступков, оно, тем не менее, отражало религиозные или, точнее, псевдорелигиозные взгляды этих пациентов. На этом этапе никому из родственников не приходило в голову считать их больными. У пациентов имели место полная поглощенность, "одержимость" сверхценными бредовыми идеями, больные забрасывали все остальные дела, семью, не считаясь со временем, засиживались над чтением религиозной литературы, в некоторых случаях даже бедствовали, голодали, говоря, что религиозная тема для них - вопрос жизни и смерти. Постепенно формировалась целая бредовая концепция, связывающая воедино уже не только лиц ближайшего окружения, но и значительно более широкий круг незнакомых людей и событий. Наблюдалось усложнение и дальнейшая систематизация бреда, усиление бредовой активности.

В дальнейшем бредовые идеи религиозного характера расширялись, захватывая все большее число окружающих людей, присоединялись бредовые идеи отношения, преследования, переоценки собственной личности, бред величия, а в некоторых случаях и галлюцинаторные проявления, которые очень быстро принимали характер вербального императивного галлюциноза. Таким образом, болезнь переходила на параноидный этап своего развития. Важно подчеркнуть, что религиозный бред, в отличие от сверхценных образований, не определяется складом личности, и содержание его находится в резком противоречии как с прежним складом личности больных, так и с объективно существующими в обществе религиозными традициями. На этом этапе сверхценные бредовые идеи религиозного содержания теперь трансформировались в сложную бредовую систему, а все поведение больных определялось бредовыми концепциями, или, точнее, религиозным бредом, которые в приведенных выше случаях приводили к тяжелым и опасным актам агрессии.

Заключение

Согласно нашим данным, полученным при анализе историй болезни 2523 больных, прошедших стационарное лечение в клинике ФГБНУ НЦПЗ (2015 год), количество больных, страдающих бредовыми расстройствами религиозного содержания, составляло 31,1% от всех пациентов. При этом у 10% пациентов с бредовыми расстройствами религиозного содержания имело место бредовое поведение, которое можно было оценить как имеющее отчетливый асоциальный характер.

В группе по изучению особых форм психической патологии НЦПЗ (г. Москва) на катамнестическом наблюдении находится свыше 1500 эндогенных психических больных, имеющих в той или иной степени выраженное религиозное мировоззрение. Больных с религиозной фабулой бреда - 17,04% (304 человека). По содержанию бредовых идей они распределяются следующим образом:

• бред одержимости религиозного содержания - 36,8% (112);
• бред греховности - 30,3% (92);
• бред мессианства - 14,1% (43);
• манихейский бред - 9,9% (30);
• бред конца света - 8,9% (27).

Наиболее распространенной формой религиозного бреда оказался синдром овладения религиозного содержания (убежденность больных во внедрении в их тело и душу бесовской сущности).

Также следует отметить, что в 120 случаях (39,5%) наблюдалось сочетание нескольких видов религиозного бреда. Чаще всего это касалось бреда греховности, который в большинстве случаев (50 больных - 16,5%) диагностировался вместе с бредом одержимости.

Таким образом, резюмируя все вышесказанное, а также исследования зарубежных специалистов, в том числе швейцарского психиатра д-ра Самуэля Пфайфера [Pfeifer, S., & Gasser, R. (2007, October). Phanomenologie und Psychodynamik des religiosen Wahns. In Ein interdisziplinarer Kongress "Religiositat in Psychiatrie und Psychotherapie", Graz (Vol. 11, p. 13).], можно привести следующие критерии отличия нормальной религиозной веры от религиозного бреда.

В первую очередь, приведем описание критериев религиозной веры:

1. Верующие в значительной степени ориентируются на соборное и церковное мнение.
2. Верующие, в большинстве случаев, поддерживают тесный контакт с религиозной общиной и собственным духовником.
3. Верующие имеют доверие к церковной иерархии.
4. Религиозная вера отличается, с одной стороны - соблюдением канонов, а с другой - вера носит живой, динамический характер, способствующий адаптации личности к стрессовым ситуациям и к жизни.
5. Личность верующих людей характерологически не изменена, не имеет признаков дефекта, гармонична, целостна, соответствует социальной норме.

Основываясь на описанных критериях, рассмотрим критерии религиозного бреда:

1. Психическое расстройство имеет фабулу псевдорелигиозных концепций, которые, как правило, противоречат каноническим установкам и способствуют отчуждению как от людей, придерживающихся традиционных для данного общества ценностей, так и от собственной семьи.
2. Пациенты чаще всего не поддерживают контактов с религиозной общиной, и у них, как правило, отсутствует духовник.
3. Пациенты нередко негативно настроены по отношению к традиционным религиозным институтам.
4. Религиозный бред обнаруживает высокую степень некритичности, ригидности и формирует специфическое бредовое поведение.
5. У больных имеют место черты личностного дефекта.

Анализируя полученные данные, можно сделать выводы о явных различиях между религиозными взглядами и религиозными бредовыми переживаниями.

К началу страницы