Международная конференция "Попечение Церкви о душевнобольных"

Ниже публикуются доклады участников международной
конференции "Попечение Церкви о душевнобольных",
13-14.11.2018 г., Москва (продолжение)

Психические заболевания и одержимость

Протоиерей Владимир Воробьев

1. Дух, душа и тело. Трихотомия и дихотомия

В посланиях апостолов, особенно в посланиях апостола Павла, имеются тексты, указывающие на двусоставность человеческого естества - дихотомию и трехсоставность - трихотомию. Дихотомия - это учение о том, что человеческое естество составляют душа и тело; трихотомия говорит, что человеческая природа трехсоставна: дух, душа и тело. О трихотомии имеются высказывания Александрийских отцов, в частности, Климента Александрийского и Григория Нисского. Большая же часть святых отцов говорят о дихотомии. Противоречие здесь только кажущееся, т.к. речь идет о разном. Очевидно, что разделение человеческого естества на две сферы имеется в виду, когда говорят о смертности тела и о бессмертии души. Термин трихотомия используется при анализе понятия о душе, когда выделяют ее разные свойства, при противопоставлении духовного и душевного в жизни человека.

Святитель Григорий Нисский (IV век) ясно говорит о непостижимости для человеческого разума природы человеческого естества подобно непостижимости естества Бога: "…поскольку в том, что созерцается у божественной природы, есть неприступность сущности, совершенно необходимо, чтобы и в образе ее было подражание первообразу. Ведь если бы природа образа постигалась, а первообраза - была бы выше постижения, то такая противоположность созерцаемого в них обличала бы погрешительность образа. Но поскольку природа нашего ума ускользает от познания, и это по образу Создавшего, то значит, она точное подобие превосходящему, своей собственной неведомостью являя отличительную черту неприступной природы" [1]. О том же писал преподобный Анастасий Синаит, указывая на два важных свойства, роднящих человеческую душу с Богом: "она иносущна всякому [прочему] тварному естеству" и "человеческий ум не в силах постичь ни разумных оснований существования Божиего, ни таких же оснований сущности нашей души, а также не способен познать, каким образом она возникла и была приведена в бытие" [2].

Душевное, телесное устроение человека навсегда останется тайной на последней своей глубине. И чем глубже проникнет наука в природу человека, тем очевиднее будет конечная непостижимость человеческого бытия. Если телесная природа человека отчасти открывается науке и с большим трудом поддается экспериментальному изучению, то душа человека остается в своей природе непостижимой тайной и допускает исследование только лишь "видимых" нашими глазами проявлений, т.е. весьма ограниченной феноменологии. Духовная же сфера позволяет постигать только то, что открывается нам Богом, духовным миром. Все эти сферы теснейшим образом связаны между собой, и наивно думать, что природа их может быть изучена независимо одна от другой. Мы оказываемся лицом к лицу перед загадкой, когда выясняется, что те или иные гормоны влияют на психическую, душевную жизнь людей. Но особенно трудно говорить о разделении душевного и духовного в человеке. Мы можем лишь фиксировать наблюдения за духовно-душевной жизнью человека. Все остальное остается тайной, и наши рассуждения не должны восприниматься как попытки снять эту тайну. Скорее, это стремление как-то описать ее, почувствовать ее глубину, услышать те откровения свыше, которые лишь в малой степени приобщают нас к ней.

Одним из полезных образов для описания духовно-душевного устроения человека представляется соединение огня и железа, которые сначала могут быть вполне отличимы друг от друга, но по мере разогревания железа в огне они совершенно сливаются друг с другом, и расплавленное в огне железо как бы соединяется с естеством огня настолько, что само уже может зажигать другие предметы, соприкоснувшиеся с ним. Душа человека имея духовную природу, способна проникаться благодатью Святого Духа или соединяться с духами тьмы. Может быть такое соединение души человека с благодатью Духа Божия хотя бы отчасти объясняет трихотомическое представление об устроении человека. Этот образ, кажется, лучше других позволяет понять святоотеческое учение о страстях как действиях темной духовной силы в человеке, об одержимости бесами и изгнании бесов из одержимых, о котором так много известно в христианской истории.

2. Страсти и пристрастия в человеке

Все почти люди в той или иной степени являются носителями каких-либо страстей или пристрастий: чревоугодия и сластолюбия, блуда, сребролюбия и любостяжания, гнева и раздражения, печали, уныния, тщеславия, гордости и их производных. По учению святых отцов страсти - это искаженные первородным грехом деятельные энергии души, утратившие первозданную чистоту и гармонию. Первородный грех, поселившийся в человеческом естестве, в каждой человеческой личности снова и снова прорастает как личный грех, подобно тому, как каждый год из земли снова вырастают сорняки. И как ржавое железо может быть очищено огнем, так и душа человеческая может быть очищена от греха, от страстей как греховных энергий, может быть преображена действием благодати Божией, делающей её совершенной, святой. Но возможно и другое: приражение к душе темной духовной силы может инициировать злокачественный рост страстей в душе человека, поражая его добрую волю, подчиняя ее злому началу, превращая человека в пленника бессмысленных злых стремлений. Среди страстей различают плотские (чревоугодие, блуд) и духовные. На самом деле все страсти имеют духовную природу, хотя некоторые из них действуют через возбуждение плотских вожделений. Страсти могут как бы умеренно действовать в человеке, будучи удерживаемы разумной волей, не позволяющей им полностью выйти из-под контроля. Такой человек может не совершать больших (смертных) грехов, хотя и остается не до конца свободным, не очищается и не совершенствуется в должной мере, не достигает святости, к которой призван Богом.

3. Одержимость злой, темной духовной силой

Человек, оказавшийся в плену какой-либо страсти, например, алкоголизма, наркомании, игорного азарта или сребролюбия и т.д., безусловно, может быть назван одержимым этой страстью, а в соответствии с древним учением святых отцов - бесом этой страсти. И действительно, все мы знаем совершенно нормальных, по-видимому, людей, как говорят, вполне адекватных, трудоспособных, семейных, творческих, которые, тем не менее, вдруг совершают какие-то безумные поступки. Очень ярко это демонстрирует игорная страсть, которая способна разорить даже богатого человека, заставить его обманывать и воровать крупные суммы денег. И это не в состоянии опьянения! Или алкоголизм, наркомания, которые способны в короткое время вовлечь в свой плен огромное количество людей, недавно не подававших никаких признаков неадекватности или болезни. Есть множество свидетельств действия нечистой силы в таких случаях. Напомню лишь один из них, описанный замечательным священником первой половины XX века отцом Константином Ровинским [3]. Некий человек увлекался оккультными экспериментами. В некотором доме собиралась компания друзей, чтобы крутить блюдце и получать через это советы таинственной силы. Человек этот играл на бирже и спрашивал через блюдцеверчение, ставить ли ему свою денежную ставку в надежде на выигрыш. Блюдце подсказало ему - ставить, и он выиграл крупную сумму, потом еще точно так же, и еще. В последний раз вышло указание: "Поставь все свои деньги и выиграешь". Он послушно поставил и проиграл все свое состояние. Когда он снова спросил через блюдце своего советчика, в чем дело, то получил ответ: "Ха-ха-ха!" и сошел с ума. Происшедшее в этом случае невозможно объяснить повышенным или пониженным содержанием тестостерона, серотонина или адреналина и т.п. биохимии.

Как правило, одержимыми называют людей, уже совершенно не властных над собой, с полностью порабощенным разумом и волей. Множество примеров этого рода дают нам Евангелие и жизнеописания святых. Думаю, каждый опытный священник встречался с такими явлениями. Из Евангелия мы знаем, что одного слова Христа было достаточно, чтобы бесы вышли из одержимого человека, - так же, как одним словом Христос исцелял телесные недуги. Великие святые тоже имели такую власть над бесами: апостолы, преподобный Сергий, св. праведный Иоанн Кронштадтский и многие другие. Но в современной повседневности такие одержимые люди в качестве психически больных запираются в психиатрические больницы и подвергаются медикаментозному лечению. Что это значит? Значит ли, что так называемая "одержимость" является еще одной разновидностью острого психического заболевания и ничем другим? Если оно купируется лекарствами, то причем тут бесы?

4. Психотерапия и духовная помощь

Замечательный психиатр ХХ века Дмитрий Евгеньевич Мелехов говорил, что смиренные люди не болеют психическими заболеваниями. Он, конечно, не считал это утверждение стопроцентно доказанной теоремой, но в нем ясно звучит святоотеческое учение о том, что грех является источником болезни вообще и, в частности, гордыня (духовное состояние, противоположное смирению) в предельном своем развитии становится причиной безумия, т.е. психического расстройства умственной и душевной, разумной жизни человека. Если грех является причиной болезни, то нужно ее лечить прежде всего покаянием, нужно победить грех как причину, - где же тут место врачам и лекарствам?

На самом деле здесь нет противоречия. Если, например, курильщик докурился до рака легких, то врач запретит ему дальше курить, но не откажет ему в медицинской помощи, необходимой ввиду онкологического заболевания. Исполнение запрета курить, это уже начало покаяния. А последствия греха приходится лечить или облегчать лекарственными, медицинскими способами. Так и в психиатрии. Если началом депрессии был грех уныния, или она вызвана генетической предрасположенностью как греховным наследством от предков, то медикаментозное лечение ни в какой мере не исключает духовную борьбу с унынием и победу над ним через укрепление веры, надежды, любви к Богу и ближним, научение благодарить Бога и радоваться красоте Божьего мира. Этому служит молитва и благодатная церковная жизнь.

Самым таинственным случаем является явная одержимость нечистой силой. Есть множество свидетельств такой одержимости, которую невозможно перепутать с обычным расстройством психики или с психической эндогенной болезнью. В Церкви мы с этим сталкиваемся настолько часто, что каждый священник научается быстро определять это состояние.

Если одержимость сильная, то это неописуемый мрак, тяжесть, нечто страшное. Тот, кому довелось видеть это близко, уже не перепутает такое присутствие темной силы в человеке с обычной болезнью. Но чаще всего одержимость соединяется с психическим заболеванием. Это неудивительно, потому что психическое заболевание поражает разумную волю человека, и он не может сопротивляться нечистой силе так, как это может делать здоровый человек.

Есть ли убедительные признаки одержимости? Да, прежде всего, это реакция на святыню, на святых людей. Помните гадаринского бесноватого, который выбежал навстречу Христу с воплем: "Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? Заклинаю Тебя Богом, не мучь меня" (Мк. 5:7)? Бывает даже, что грудные младенцы, ничего еще не понимающие, начинают биться и кричать, когда их подносят к Святой Чаше. Со старшими детьми это бывает еще чаще. Всегда оказывается, что этого ребенка принесли или привели в первый раз или долго не причащали. Если дома не все в порядке, то нечистая сила влияет и на маленьких детей. Что касается одержимых взрослых, то можно только удивляться тому, как они реагируют на присутствие святыни, ничего об этом не зная.

С другой стороны, приходилось близко знать тяжелейших шизофреников, которые часто причащались, молились и являли святое смирение и высокую благодатную жизнь. Их болезнь проявлялась в определенных умственных расстройствах, в неспособности к активной деятельности, в отсутствии адекватного контакта с окружающей действительностью, с людьми. Но не было никаких признаков одержимости какой-либо страстью, была очевидная обращенность к духовной реальности, к Богу. Кончина таких больных бывала блаженной. В случае одержимости, конечно, следует усиленно молиться и употребить все возможные средства, чтобы облегчить участь страдальца. Если есть святой, могущий изгнать беса своей молитвой, то медикаментозное лечение, конечно, не понадобится. Но, если нет таких подвижников, приготовивших себя постом и молитвой и получивших от Бога власть "наступать ... на всю силу вражью" (Лк. 10:19), которые "возложат руки на больных, и они будут здоровы" (Мк.16:18), то врачебная и медикаментозная помощь, конечно, не исключается и может принести заметное облегчение, например, снять ужасные аффективные проявления одержимости. При этом одержимость как духовная пленённость темной силой остается, хотя и в менее явном виде.

Что касается "отчиток", то здесь вряд ли можно дать однозначный ответ. Молитва, конечно, всегда нужна, но на "отчитки" съезжается множество самых разных людей: и клинические больные, которым необходимо серьезное медикаментозное лечение, тут же могут присутствовать разные "кликуши", настоящие или вошедшие в роль истерички, которые иногда "лечатся" хорошим испугом. Одна кликуша начала кричать в храме на патриаршей службе, а настоятель затолкал ее в подсобное помещение и велел принести ведро холодной воды. Была зима, и кликуша, поняв, что ее сейчас хорошенько обольют и вытолкают на мороз, упала в ноги к священнику и просила ее отпустить и обещала, что больше в этот храм не придет. На "отчитках" бывает много крика и шума, так что многим действительно психически больным людям противопоказано там находиться. Но бывают священники-подвижники, которые своей молитвой помогают бесноватым людям. А бывают такие, что устраивают из "отчиток" своеобразный бизнес.

Ясно, что духовное заболевание, которым является грех, часто приводит к душевному, если грешник не кается, т.е. не лечится духовно. Душевное заболевание, если не лечиться, часто приводит к смерти или к тяжелым телесным болезням. Болезнь духовная "опускается" по лестнице духовно-психо-физического устроения человека. Хорошо, если методами биохимии удастся нащупать физиологическую причину расстройства и скорректировать его. Но если бы химия могла определять духовную жизнь человека, он уже не был бы человеком. Тайна словесного разума, богоподобная свобода, творческий гений, осознание смысла жизни, добра, духовная красота - все это несводимо к химии, к биологии. Подобно этому и духовные болезни коренятся в неправильностях жизни духа и не могут быть полностью сведены на уровень гормонов.

Литература

1. Григорий Нисский, святитель. Об устроении человека. СПб: Axioma, 1995. С.31.
2. Анастасий Синаит, преподобный. Три слова об устроении человека по образу и по подобию Божиему // Избранные творения. М.: Паломник, 203. С.43. Цитируется по докладу протоиерея Геннадия Егорова "Проблема дихотомии-трихотомии человеческой природы и парадокс личности в антропологии святителя Феофана".
3. Ровинский Константин, прот. Беседы старого священника со своими духовными детьми. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2015.

Психические заболевания и духовная жизнь пациента: пастырское окормление душевнобольных в современной системе здравоохранения

Священник Хесус Коломо Гомез

Прежде всего, позвольте мне поблагодарить митрополита Илариона за проведение этого столь значимого конгресса и митрополита Сергия за предоставленную мне возможность выступить с докладом и, конечно же, организаторов за их прекрасную работу. Я благодарю также всех присутствующих за интерес к моему сообщению. Мне хотелось бы остановиться на вопросе о пастырском душепопечении с точки зрения практики и моего личного опыта. Я не буду говорить о связи религии и психиатрии или разума и головного мозга¹, и не стану приводить статистических данных относительно пастырского душепопечения о душевнобольных в различных странах.

1. Введение

Виктор Франкл, преемник Фрейда на кафедре Венского университета является для меня одним из ярчайших ученых с самого начала моих университетских исследований. Как известно, он трансформировал психоанализ (основанный на представлении о доминировании сексуального инстинкта в человеческой психологии) в логотерапию, основная идея которой состоит в том, что жизнь сама по себе имеет смысл.

Я познакомился с его трудами, когда изучал психологию на третьем курсе медицинского факультета. В конце обучения мы должны были написать курсовую работу. Я думал написать о психической "норме и патологии", но мой друг убедил меня, сделать курсовую как комментарий к книге Франкла "Человек в поисках смысла"².

На меня произвел очень сильное впечатление его рассказ о том, как он был заключенным концентрационных лагерей Освенцима и Дахау. С содроганием прочитал я повествование о перенесенных им мучениях и постепенно выстраданном им открытии: заключенные, становясь жертвами какой-либо болезни, умирали быстрее, когда они теряли надежду на то, что будут когда-либо освобождены, то есть, когда их жизнь и их страдание утрачивали смысл. Напротив, ему, практикующему иудею, помогли выжить размышления о работе, которая у него будет после освобождения, и молитвы, возносимые к Богу, о том, чтобы его жена, также находящаяся в концентрационном лагере, избежала бы всех тех страданий, которые переносил он сам. Наличие смысла жизни и использование своих страданий облегчало Франклу принять те обстоятельства, в которых он находился. "Тот, кто знает, "зачем" жить, преодолеет почти любое "как"". Эта фраза Ницше, очень часто повторяется в работе Франкла.

Этот опыт заставил его осознать ценность, которая дана каждому человеку, включая душевнобольных: знать смысл жизни и уметь давать смысл жизни. Так было положено начало развитию третьего направления западной психотерапевтической школы: логотерапии, которой предшествовал психоанализ Фрейда и индивидуальная психология Адлера.

Мое медицинское образование в то время было на самом начальном этапе, но у меня уже сложилось впечатление, - конечно же поверхностное, - о том, что единственным эффективным средством для лечения психически больных, было фармакологическое вмешательство. Это было основной идеей в так называемых "органических" психиатрических школах. Чтение Франкла помогло мне понять, что необходимо сочетать фармакологическое воздействие на пациента с адекватной психотерапией. Он заставил меня осознать важность того, что каждый человек вопрошает себя о смысле жизни и сам открывает его. И не только смысл жизни, который каждый человек избирает, но также и смысл тех обстоятельств, которые находятся за пределами его собственной воли. Значимость этого я смог подтвердить, когда стал служить капелланом в клинике Наваррского университета.

Работа капеллана имеет различные задачи. Одна из них, базовая для успешной проповеди Евангелия, состоит в том, чтобы помочь понять, что наша жизнь всегда имеет смысл, хотя иногда нам сложно раскрыть его. Подлинный смысл жизни, - мы - христиане это хорошо знаем, - состоит в том, чтобы войти в Царство Небесное. И чтобы достичь этого, мы должны выполнять две заповеди, о которой сам Христос напоминает нам: "Первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, - вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет" (Мк.12:29-31).

2. Психически больные в Европе³

Прежде, чем говорить о пастырском душепопечении о душевнобольных в Европе, я хотел бы вначале рассмотреть ситуацию с душевнобольными в системе европейского здравоохранения.

Больные с тяжелыми и хроническими формами психических заболеваний в течение многих веков изолировались и подвергались дурному обращению. В любом обществе они оказывались среди самых неблагополучных групп населения и могли рассчитывать только на поддержку собственной семьи или каких-либо благотворительных учреждений, которые чаще всего создавались Церковью. В различные эпохи и в разных странах они очень часто считались людьми, опасными для общества, и поэтому должны были заключаться в учреждения, известные как Сумасшедшие дома. К несчастью, эти учреждения зачастую превращались в самые настоящие тюрьмы: с пациентами никак не считались, их подвергали разного рода мучениям и унижениям.

Успехи в продвижении уважительного отношения к любому человеку, основанные на Универсальной Декларации Прав Человека, а также успехи в развитии методов лечения в психиатрии привели к радикальному изменению этих учреждений, которые превратились в психиатрические больницы - очень распространенные до последней трети прошлого века. Эти учреждения, понимались как места длительного пребывания для душевнобольных, в которых пациенты далеко не всегда получали лечение⁴. Зачастую, психически больные могли пребывать там до самой смерти.

Последующие открытия психофармакологов позволили заметно улучшить состояние некоторых больных. И в этой связи было признано целесообразным уменьшить численность психиатрических больниц и открыть психиатрические отделения в клиниках и больницах общего профиля. Пациент мог продолжать лечение в амбулаторной форме, пребывая в своей семье и в привычном для него сообществе, с временной госпитализацией, когда состояние пациента ухудшалось. Эта политика в области здравоохранения развивалась в Европе с 60-ых или 70-ых годов, и можно считать, что к 80-м годам она распространилась почти на все страны: психиатрические больницы почти исчезли из системы общественного здравоохранения. В большинстве стран сохранены только психиатрические больницы в пенитенциарной системе, в которых находятся преступники, осужденные за различные преступления, признанные судами психически больными⁵. Есть также другие психиатрические больницы, - частные или созданные различными религиозными учреждениями, - которые позволяют решать проблему длительного пребывания пациентов.

3. Пастырское попечение о душевнобольных

Психически больной - это человек, который особенно больной: это важный отправной пункт для всех заинтересованных лиц: для самого пациента, членов его семьи и для любого человека, вовлекаемого в процесс оказания помощи. Душевная болезнь может быть тяжелой или легкой, большей или меньшей продолжительности, с возможностью излечения или без таковой, с теми или иными симптомам… но это болезнь, или, вернее сказать, больной. У него могут быть разного рода ограничения, как это бывает с любым больным, но он нуждается - как и любой больной - в адекватном человеческом и духовном внимании.

Папа Иоанн Павел II напоминал в одной из своих речей: "Тот, кто переносит психическое расстройство, всегда содержит в себе, - как и каждый человек, - образ и подобие Бога. Кроме того, у него всегда есть неотчуждаемое право не только считаться образом Бога и, следовательно, личностью, но чтобы с ним обращались как с таковым" (образом Божиим)⁶.

В плане организации системы здравоохранения встречаются две различные ситуации:

Госпитализированных больных по их просьбе может посещать капеллан в подходящее для этого время. Капеллан понимает, что перед ним находится психически больной и даже может знать, какой именно болезнью страдает пациент. Капеллан всегда должен следовать советам специалиста-психиатра. В некоторых случаях врач сможет указать, что священник не может оказать пастырской помощи конкретному пациенту.

Если речь идет о психиатрической больнице государственной системы здравоохранения, то у капеллана имеются широкие возможности для посещения пациентов: от нескольких дней до всего лишь нескольких часов в неделю; причем последнее - наиболее частая ситуация. Если мы говорим о больнице общего профиля, то там обычно нет капеллана, посещающего исключительно психиатрическое отделение: любой капеллан больницы окормляет психически больных, когда в этом возникает необходимость.

Если же больницы находятся под руководством какого-то религиозного учреждения, то сфера возможностей пастырского душепопечения значительно расширяется.

Не госпитализированные пациенты, страдающие психическим расстройством, могут обращаться к любому священнику, который - за исключением очень конкретных случаев, - просто не будет располагать полной информацией о ситуации этого человека. Среди прихожан, которые обращаются к священнику, могут быть и те, кому уже поставили диагноз психического заболевания. Священник может интуитивно почувствовать наличие душевной болезни, по тому, о чем человек рассказывает ему:

• Дисфория, усталость, стойкое снижение привычной активности, трудности, возникающие при выполнении новых задач, отсутствие целей, чрезмерно длительные боли могут быть симптомами начала депрессии.
• Странные или абсурдные идеи и поведение, сопровождающиеся потерей контакта с реальностью, могут быть признаком начала психоза.
• Сомнения или навязчивые мысли могут соответствовать расстройствам мышления, ранее известным как паранойя.

Во всех этих случаях уместно рекомендовать пациенту получить консультацию психиатра, причем следует советовать обратиться к нескольким специалистам-психиатрам, не ограничиваться одним мнением. Эти врачи должны быть воцерковлены и действовать в соответствии с учением Церкви.

Душевнобольные должны приниматься с особой заботой и вниманием. Очень часто у них есть тонкая способность ощущать внутреннее состояние собеседников. Да и не следует забывать о том, что психически больные люди редко встречают людей, которые готовы их выслушать.

Тяжелая болезнь - не только психическое заболевание - вызывает состояние растерянности и у тех, кто страдает ею, и у их родственников. В таких случаях возникают фундаментальные вопросы, на которые тяжело давать ответы. Для начала уместно прояснить некоторые моменты:

Очень часто вследствие возникновения тяжелой болезни любого типа больной спрашивает о ее причине и считает себя невиновным: "За что мне это? Ведь я ничего не сделал особенно плохого?" Или наоборот, человек считает себя виновным: "Бог наказывает меня за грех, который я совершил".

Действительно, мы можем быть виновными в том, что добровольно совершили какое-либо зло против себя самих или против ближних, но последствия этого зла хорошо выражены меткой фразой: Бог всегда нас прощает, люди - иногда, природа же нас не прощает никогда⁷. Если мы пошли против природы, весьма вероятно, что мы нанесем серьезный вред себе самим и другим людям; а в определенных случаях это может привести к самой настоящей трагедии.

Однако Бог не имеет обыкновения наказывать в этой жизни. И хотя он может сделать это, он награждает нас или наказывает в другой жизни. И общаясь с пациентом, следует настаивать на этой реальности. В частности, напоминая о том, что страдание помогает очищать наши грехи, уменьшая время нашего пребывания в Чистилище.

"За что мне это?" или - в более в общей форме: "Почему существует страдание невинных?" Это риторические вопросы, если не принимать во внимание промысла Божия.

Мы все понимаем, почему страдают виновные: если водитель транспортного средства напивается и едет по шоссе со скоростью 200 км/ч. Это заканчивается автомобильной катастрофой, мы, вероятно, подумаем: "Он искал этого". Но, если у ребенка возникает лейкемия или любая другая тяжелая болезнь, если водитель попадает в автокатастрофу по вине другого безнравственного или безумного водителя, или если случается природная катастрофа, мы сталкиваемся с тайной боли ни в чем не повинных людей.

В книге "Переступить порог надежды"⁸ - в длинном интервью Витторио Мессори со святым Иоанном Павлом II - журналист спрашивает о страдании невинных, и Папа отвечает, что это тайна.

• Мы не находим полного объяснения этой тайны в Ветхом Завете: книга Иова предлагает нам в качестве единственного объяснения Божественную волю. В последних главах книги Иова, когда Господь вмешивается в разговор, Он говорит: "Кто сей, омрачающий Проведение словами без смысла? … Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь" (Иов. 38:2-4).
• В Евангелии Иисус также не даёт теоретического объяснения⁹. Он не разъясняет, но он делает нечто гораздо больше: он страдает вместе с нами. Никто не может сказать ему: Ты не знаешь, что такое страдание.
• Таким образом, тайна становится еще более глубокой: как возможно, чтобы Бог Отец хотел спасти нас, принося в жертву на Кресте своего Сына? Бог делает это, чтобы показать нам Свою любовь и возможность спасения вместе со Христом¹⁰.

Святой Иоанн Павел II развивает эту мысль в своей Энциклике Salvifici doloris¹¹.

Перед лицом страдания не нужно задавать вопросы: мы просто должны принять волю Бога, и только в этом случае, появится объяснение страданию: наше соединение с распятым на Кресте Христом приобретает искупительную ценность. Всей своей жизнью, но особенно через свое страдание мы приобщаемся к тому, что было совершено в Искуплении.

3.2.1.2. Размышления о конкретных психических патологиях¹²

Помимо того, о чем уже было сказано, важно, чтобы священник рекомендовал душевнобольному выполнять конкретные рекомендации, данные пациенту врачами.

Я остановлюсь лишь на самых часто встречающихся патологиях.

a) Больные с аффективными расстройствами (с депрессиями)

Святая Тереза противостоит тому, что она называет меланхолией, особенно ясным образом. Святая предупреждает о серьезности этого состояния по двум причинам. Во-первых, меланхолия не похожа на болезнь, потому что она не требует постельного режима, потому что у таких пациентов нет лихорадки и вообще нет необходимости вызывать врача...¹³ Во-вторых, потому что это состояние не приводит к смерти. Хотя и не лечится. Это более, чем странно: от меланхолии не выздоравливают, но и не умирают¹⁴. Поэтому Тереза настаивает на том, что те, кто страдает этим состоянием, нуждаются в милосердии. Они никому не причиняют вреда. Но единственный метод прекратить меланхолию - это страх перед священноначалием¹⁵.

Больные с депрессиями особенно чувствительны к пастырскому вниманию. Им следует разъяснять, что речь идет о заболевании, а не о вине. И хотя эта болезнь сопровождается страданием, тем не менее, у пациента имеется возможность соединиться с крестными страданиями Христа¹⁶. Также следует поддерживать надежду на выздоровление, которое очень часто становится реальностью.

Нужно помочь осознать смысл страдания или предложить этот смысл. Как мы уже говорили, будучи заключенным, Франкл изначально рассматривал все свои старания как возможность избежать страданий его жены. Он рассказывает также, как он смог уменьшить депрессию человека, который недавно потерял свою супругу: это был очень хороший брак. Его жена ужасно страдала бы, в случае если бы он умер первым; страдание этого мужчины было ценой, которую он заплатил, за то, чтобы уберечь от этого страдания свою жену.

Вместе с этими рассуждениями уместно воодушевлять пациента, чтобы он нашел в себе силы выйти из одиночества, заняться спортом, гулять на свежем воздухе … но, прежде всего, чтобы он заботился о своем благочестии: молитвой и принятием таинств.

б) Психотические расстройства (шизофрения, и т.д.)

Они являются волнообразной патологией: рецидивы сменяются периодами совершенно нормального поведения, когда больные не нуждаются в каком-либо особом внимании. При обострениях с галлюцинаторными образами, в которых утрачивается связи с реальностью, будет более уместным не противоречить пациенту. Можно слушать его, не выражая несогласия с тем, что нам кажется неправильным. Пациента можно подводить к мысли о том, что он не должен быть полностью уверен в реальности того, о чем он думает или что он видит, так как это с ним уже происходило не один раз, и что причина его состояния в новом приступе болезни¹⁷.

в) Зависимости

Зависимости любого типа могут быть изначально легкими душевными расстройствами, но они прогрессируют и не поддаются легкому излечению: алкоголизм, наркомания, сексуальные зависимости, игромания, зависимость от порнографии … способны полностью разрушить жизнь пациента и его близких.

Важно, чтобы зависимый осознал, что он болен, и обратился бы к врачу. Весьма вероятно, что возникнет необходимость его участия в тех группах, которые ставили бы своей целью лечение этой патологии: самые известные из которых "Анонимные Алкоголики" - для лечения алкоголизма. Но существуют и постоянно появляются новые группы для лечения других зависимостей.

Духовное окормление должно осуществляться с такой частотой, с которой душевнобольной будет готов его принять, а священник предоставить, даже ежедневно. Всегда нужно поддерживать надежду пациента на излечение. Порой требуется частая исповедь, и настоятельно рекомендуется избегать ситуаций, которые бы разрушали эту "зависимость".

3.2.2. Церковные таинства

Рассмотрим здесь только общие правила. В нравственном и в догматическом богословии каждый случай рассматривается особо и нуждается в различных подходах. Эта особенно необходимо в случае психически больных: ведь имеются не только различия между больными, но и между отдельными периодами жизни каждого больного. Следует особо учитывать следующее:

• Степень сознания.
• Способность действовать свободно.
• В некоторых случаях, следует учитывать мнение семьи.

В случае, если пациенты желают принять эти таинства свободно, по своей воле, эти таинства им преподаются.

Страха ради смертного и если не имеется возражений со стороны пациента или его семьи, эти таинства также совершаются. Если имеется сомнение в том, что человек уже крестился или был миропомазан ранее, то эти таинства совершаются особым чином sub condicione (условно).

б) Исповедь

Это таинство также может совершаться всякий раз, когда этого пожелает душевнобольной, с теми же условиями, которые применимы и для любого христианина: прежде всего, речь идет о возможности исследовать свое сознание и сокрушаться о своих грехах.

Иногда, например, в случае зависимости или при навязчивых состояниях может быть уменьшение волевых возможностей¹⁸. В таких случаях духовник должен оценить нравственное состояние исповедника, однако же, всегда с позиции милосердия.

в) Причастие

В принципе, любой психически больной человек может участвовать в таинстве Евхаристии и причащаться каждый раз, когда он будет готов к этому. В этом таинстве не могут участвовать только те, кто своими действиями может затруднить совершение Евхаристии.

В случае некоторых деменций, например, при тяжелом повреждении мышления или из-за ограничений в интеллектуальном развитии, больные вполне могут причащаться. Даже если они не будут способны проводить различие между обычным хлебом и евхаристическим хлебом, их можно причащать по вере Церкви. Такие случаи похожи на Крещение младенцев, которые не обрели полноты силы разума: они крестятся как по вере своих самых близких людей - родителей и восприемников, так и по вере всей Церкви¹⁹.

г) Таинство Брака

Это особенно тонкая тема: решение вопроса о церковном браке зависит от тяжести болезни и от того, насколько болезнь коснулась ума и воли потенциальных участников брачного союза. Человек с легкой депрессией и человек больной шизофренией, поведение которого контролируется медикаментозно, - это совершенно разные случаи. Нужно быть особенно внимательным, принимая пастырское решение поддержать такие брачные союзы.

д) Таинство Священства

Здесь мы могли бы сказать то же самое, что и о браке, хотя каждый случай должен рассматриваться с еще большей строгостью.

е) Соборование

В случае тяжелой болезни или страха ради смертного это таинство может совершаться всякий раз, когда пациент или его семья не будут возражать против этого.

4. Заключение

Успехи при оказании медицинской помощи психически больным особенно сильно заметны в последние десятилетия, но впереди все же еще остается долгий путь, который психиатрии еще предстоит пройти.

Пастырское попечение о душевнобольных также должно совершенствоваться:

• Через сотрудников в каждой епархии, которые могли бы посвятить психически больным больше пастырского внимания. Лучше всего, чтобы это были священники с опытом служения больным, страдающим психическими расстройствами.
• Было бы полезным введение в семинариях предмета "Пастырская психиатрия", а также организация курсов или мастер-классов для священнослужителей, которые могли бы развивать это направления пастырского душепопечения.
• Было бы также полезно иметь психиатров, готовых сотрудничать и имеющих хорошую доктринальную подготовку, которая поможет им лучше обращаться со своими пациентами и избегать использования методов психотерапии, несовместимых с христианской жизнью.

¹Относительно этого можно встретить очень интересные идеи у Иоанна Павла II, Выступление перед участниками международной конференции "Человеческий разум", 17.XI.1990, в книге Pablo Mercier Mazzala (ed.), del Psicologia y Psiquiatria. Textos Magisterio Pontificio, B.A.C., Madrid 2011.pp. 180-186. Тексты папского Магистериума также можно найти на официальном сайте Святого Престола, www.vatican.va.

²Viktor Frankl, El hombre en busca de sentido, Herder, Barcelona 1962.

³Опубликовано всеобъемлющее исследование, проведенное Министерством здравоохранения Испании, "Психическое здоровье в Европе: политика и практика. Будущие линии психического здоровья". Его можно найти на странице: https://www.mscbs.gob.es/organizacion/sns/planCalidadSNS/.../saludMentalEuropa.pdf

⁴См. Павел VI, Обращение к группе специалистов Итальянского и Французского общества неврологов, 8.VI.74, - в работе Pablo Mercier Mazzala (ed.), Psicologia y Psiquiatria. Textos del Magisterio Pontificio, B.A.C., Madrid 2011, pp. 109-111.

⁵Его можно дополнительно изучить более подробно на сайте: www.sespas.es/informe2002/cap15.pdf . Глава 15 La salud mental en Espana: cenicienta en el pais de las maravillas.

⁶Иоанн Павел II, Обращение к участникам XI Международной конференции по пастырскому попечению о здоровье, в работе Pablo Mercier Mazzala (ed.), Psicologia y Psiquiatria. Textos del Magisterio Pontificio, B.A.C., Madrid 2011, p. 212. А также в энциклике Dolentium hominum. Revista del pontificio consejo para la pastoral de los agentes sanitarios, n. 34 (Ano XII - N. 1) 1997; в этом номере журнала можно найти много различных статей, посвященных душевнобольным.

⁷Неясно, кто автор этой фразы: некоторые приписывают ее Дарвину, другие - Клаудио Альбису ... В любом случае, она цитируется очень часто. Папа Франциск приводил ее в нескольких выступлениях; среди прочего, на общей аудиенции 21.V.2014.

⁸Juan Pablo II, Cruzando el umbral de la esperanza, Plaza y Janes, Barcelona 1994, pp. 77-79. (Имеется русскоязычный перевод: Иоанн Павел II, Переступить порог надежды).

⁹Это делает апостол Павел в Послании к Колоссянам: "Ныне радуюсь в страданиях моих за вас и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его, которое есть Церковь" (Кол. 1:24).

¹⁰Иисус, принимая в своем человеческом сердце любовь Отца ко всем людям "до конца возлюбил их" (Ин. 13:1), потому что "нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих" (Ин. 15:13). Как в страданиях, так и в смерти, его человеческая природа стала свободным и совершенным инструментом его Божественной любви, которая хочет спасения людей. Фактически, он свободно принял свои страдания и смерть ради любви своего Отца и людей, которых Отец хочет спасти: "Никто не отнимает ее у Меня; но Я Сам отдаю ее" (Ин. 10:18). Отсюда вытекает неограниченная свобода Сына Божия, по Своему решению идущего на смерть (Катехизис Католической Церкви № 609).

¹¹Иоанн Павел II, энциклика Salvifici doloris, 11.II.1984.

¹²В этом разделе кратко изложены идеи из книги: Miguel Angel Monge, Medicina pastoral, EUNSA, Orcoyen (Navarra), 2002, 439-447.

¹³Libro de las Fundaciones, en Teresa de Jesus, Obras Completas, 11 edicion, Aguilar, Madrid 1979, 556.

¹⁴Ibid.

¹⁵Ibid, 554.

¹⁶См. выше, 3.2.1.2.

¹⁷Ко мне в кабинет имел обыкновение приходить один больной шизофренией, практикующий христианин и очень хороший человек. Время от времени он был убежден в том, что он - Бог. Следуя приведенной выше схеме, я говорил лишь, что ему не стоит быть слишком уверенным в этом, поскольку это могло быть проявлением очередного психотического приступа. Через несколько дней, и при медикаметнозной поддержке, он сам приходил ко мне, и рассказывал, что эта его идея уже прошла.

¹⁸Чтобы вынести правильное суждение о моральной ответственности субъектов, в пастырской практике необходимо принимать во внимание аффективную незрелость, силу сложившихся привычек, мучения совести и другие психические или социальные факторы, которые могут смягчать или уменьшать, а возможно, свести к минимуму моральную вину (Catecismo de la Iglesia Catolica. n. 2.352).

¹⁹Причастие должно быть также дано, когда это возможно, душевнобольным инвалидам, - крещенным и миропомазанным: они получают Евхаристию по вере семьи или общины, которая их сопровождает (Бенедикт XVI, Exhortacion Apostolica Sacramentum caritatis, 22.II.2007, n. 58 in fine).

К началу страницы