Литургическая диакония. Часть 1

Д-р Александр Пападерос

Перевод с английского (печатается с сокращениями)

Библейский и богословский взгляд на диаконию

История самого понятия "диакония" свидетельствует о том, что христианство отменило систему ценностей древнего мира и установило новые идеалы.

Светская греческая идея diakonein (попечение о столах и, в более широком смысле, жизнеобеспечение) ассоциировалась с низко статусным видом человеческой деятельности, достойным только рабов. Но в сочетании с понятиями полис (служение своей стране, городу или государству в качестве государственного деятеля, чтобы оправдать оказанное доверие, а не властвовать), космос (в смысле всего того, что человек, как микрокосм, должен делать, чтобы не нарушать единство и гармонию всего мира, макрокосма) и Бог (например, мудрец как слуга Божий, инструмент и свидетель - у Аристотеля и в эллинизме), понятие диаконии приобрело более широкий смысл, что нашло отклик в раннехристианских писаниях и святоотеческой литературе. Но понятие диаконии тогда и отдаленно не указывало ни на что, вроде самопожертвования ради другого человека: господствовать, а не служить - вот что тогда импонировало человеку. "Как может быть счастлив человек, который должен кому-то служить?" - спрашивали софисты.

С другой стороны, в иудаизме понятие служения сформировалось под сильным ориентальным влиянием, согласно которому в служении другому человеку не было ничего унизительного, особенно когда этот другой является великим господином и даже Самим Богом. Примечательно, что в "Переводе семидесяти толковников", который не использует слово diakonein, употребляется понятие douleuein или, для еврейских слов, относящихся к культу, - leitourgein и latreuin. В Ветхом Завете много примеров оказания помощи ближнему. Но в позднем иудаизме высшая заповедь любви к ближнему (Лев.19:18), как правило, отходила на второй план и, из-за противопоставления фарисеями праведных и неправедных, в конце концов, была почти полностью вытеснена. Служение стало осуществляться скорее как богоугодная работа, чем как жертвенный акт.

В этот жестокий мир пришло Евангелие как Божественное Благовестие великой любви и милосердия Божия. Задача христианской диаконии - продемонстрировать и засвидетельствовать эту любовь всем людям.

В Новом Завете понятие diakonein иногда используется в своем первоначальном смысле - попечение о столах. Но вместе с тем его содержание радикально меняется.

Во-первых, смысловая связь, которая в эллинистическом иудаизме прослеживалась между служением и самообслуживанием, была полностью упразднена. Согласно естественной шкале ценностей, тот, кто сидит за столом и кого обслуживают, имеет больше "веса", чем тот, кто служит ему. Но "Я посреди вас, как служащий" (Лк. 22, 27); именно потому, что Он, будучи Господином Царства Божия (стих 29), добровольно принимает на себя роль служащего, Он тем самым переворачивает человеческую систему ценностей и показывает путь к истинному величию, которое не является путем князей и правителей мира сего (Мк. 10:42, Мф. 20:25), но путем креста, которым Он сам идет: "А кто хочет быть большим между вами, да будем вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих" (Мк. 10: 43-45; см. также историю об омовении ног). Это, конечно, не просто установление новой модели этического поведения, нового "закона", выполнение которого было бы не чем иным, как "служением смертоносным буквам" и осуждением. Христос ищет скорее "служение Духа", "служение оправдания", которое превосходит во славе все, что было известно до сих пор (2 Кор. 3: 7-9).

Таким образом, диакония становится основной тринитарно-христологически-экклезиологической и эсхатологической концепцией. Диакония, как любовь к ближнему, - это плод Божией любви: любовь Бога к человечеству, которая в Иисусе Христе явила истинного диакона через кенозис и крест; и любовь человека к Богу, которая измеряется служением ближнему.

Следовательно, истинную диаконию можно правильно понять только с точки зрения Божественной милости (eleos) и надлежащим образом осуществить только силой Божественной милости (eleos). В этом, как я уже сказал, жестоком мире, ее основная цель - передать дух милости (eleos); тот дух, который мы ощущаем в нашей литургической жизни. "Кирие элейсон" (Господи помилуй) общины, которое является лейтмотивом всякого христианского молитвенного действия, выражает ее уверенность в неизреченной милости Божией, Его благости и благоволении, Его доброте и верности, милосердии, сострадании, благословении и человеколюбии, чью "полноту" мы ощутили и должны сообщить другим. Подобно тому, как создание мира и человечества является выражением Божией милости (eleos), так и восстановление (apokatastasis, paligenesia) и искупление (soteria, lytrosis), все домостроительство спасения основывается на милости (eleos) Божией, которая является эсхатологическим ориентиром также и для общины, ожидающей eleos от своего Господа (Иуд. 21). Церковь молится за иудеев, чтобы Бог помиловал их [1]. Христиане проявляют милосердие к язычникам в надежде обратить их в христианство [2]. Св. Исаак Сирин позже описал "eleemosyne" как "возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари". Люди должны пить это чистое вино, пока не упьются им, и тогда действительно обретут жизнь!

Разумеется, в духе этой вселенской любви диакония - это не раздача милостыни, не социальное обслуживание, хотя Новый Завет, безусловно, постоянно рекомендует также это делать как знак настоящей любви. Но диакония фактически становится самой сутью всей действенной христианской любви (служение человеку во всех его нуждах), а также сущностью подлинного ученичества (единство диаконии, послушания и свидетельства). Тот факт, что первые диаконы вовсе не отказывались от проповеди (Стефан!) и что даже апостолы продолжали считать дела любви своей задачей (например, организация и раздача пожертвований, 2 Кор. 8: 19-20) показывает единство проповеди и служения, а также сущностную взаимосвязь разных видов служения в жизни Церкви. Делить хлеб насущный и предлагать Благовестие, как хлеб жизни - это неразделимо!

Именно в этом смысле diakonein совершается в общине и в ее миссии по отношению к миру. Именно в жизни общины единый Дух распределяет дары и служения (1 Кор. 12), чтобы члены Тела могли быть едины и заботиться друг о друге, разделяя радости и бремена друг друга, для созидания Церкви. Каждая харизма дается для конкретного служения, дарованного Богом в Его щедрой благодати и осуществляемого только силой Духа в едином Господе. Никакая харизма и никакая диакония не имеют никакого независимого существования или функции, как и любой член Тела. Ни один член не может игнорировать весь организм или претендовать на то, чтобы представлять его или возглавлять единолично. Ни один вид диаконии не может быть презираем или оттесняем другими [3]. Наконец, различные виды диаконии не предназначены для того, чтобы взращивать какого-либо рода трудолюбие или самопревозношение. Они должны использоваться исключительно во славу Божию через Иисуса Христа (1 Петр. 4: 10). Если раб Божий не будет неуклонно и четко придерживаться этого эсхатологического понимания, ему грозит серьезная опасность превратиться в диакона сатаны (2 Кор. 11:14) и греха (Гал. 2:17).

И наконец, хотелось бы обратить внимание еще на один аспект диаконии в связи с избранием первых семи диаконов (Деян. 6). Размышляя об этом поставлении диаконов, мы обычно говорим о его значении для освобождения апостолов от части их бремени; апостолы должны были посвятить все свои силы проповеди. Однако сегодня мне кажется особенно актуальным именно вопрос выбора. Как вы помните, в те времена вдов-эллинисток игнорировали во время трапез, т.е. во время ежедневной раздачи пищи. Вероятно, из-за влияния фарисеев (иудей не мог есть за одним столом с теми, кто не соблюдал закон, то есть с "грешниками") в ранней Церкви существовали дискриминация и маргинализация! Поэтому важно правильно понимать решение христианской общины; она на все семь "мест" выбрала эллинистических апостолов. Иными словами, представителей угнетенного меньшинства! Это было радикальное решение: "Ибо возложение этого служения на Семерку эллинистов, несомненно, означает нечто большее, чем чисто внешнее освобождение руководителей общины от административных обязанностей" [4].

В этом смысле диакония стала окончательным и исключительным критерием для пропуска в Царство Небесное и общения с Богом (притча о Страшном суде, Мф. 25, 31-46): Христос отождествляет себя с алчущими, жаждущими, странниками, нагими, больными, узниками в темнице.

Мы здесь не будем обсуждать развитие диаконского служения и смещение акцента с социального на литургическое. К служению диаконис мы вернемся позже.

Позвольте мне завершить этот краткий обзор заключительным резюме. Христианская диакония, как следование за Христом, означает действие от имени Христовых братьев и сестер, тех, кого этот мир считает "наименьшими"; действие, вплоть до принесения в жертву собственной жизни. "Служить ближнему, Христу или Богу - это одно и то же. Получаемое в результате этого общение с Отцом является наградой за такое служение" [5].

Продолжение следует

Примечания

1. Justin Dial. 93.3 Migne PG 6, 704B.
2. Justin I Apol. 57,1 PG 6 431C.
3. Cf. Alexandros Papaderos, The Synod and its relation to the Pleroma of the Church and to the world, (in Greek), Chania, Crete 1978, p. 12 ff.
4. Theological Dictionary of the New Testament, vol. 2, ed. G. Kittel & Bromiley, p. 85.
5. Ibid. p. 86, cf. Iren. Haer. 3.12, 7.

К началу страницы